Выпуск №17
Автор: Наталия Лазарева
Спальников – это про сны? Это фамилия одного из героев романа Марии Елифёровой «Лестница Ламарка». В романе действительно есть сны. Сон описывать сложно, неблагодарное занятие. Пересказывается лишь нить, ощущения же, то есть сама реальность сна, безнадежно теряются. Тем не менее из снов самого Григория Спальникова и клиентки психолога Эмиля Ибрагимовича и прочих событий, похожих на сны, можно проследить как бы дно романа. А до дна – множество слоев: и легких, и текучих мутных, и густых древних.
В легких и текучих Спальникова не очень-то видно, он движется, пытается выплыть, взмахивает хвостом. Там много от первого лица, поэтому читатель видит его косвенным образом: длинного, худого, с правильными чертами и определенно кудрявого. А вот Эмиль прям как на ладони – небольшой, складный, округлый, бритый наголо, похожий на каменного Будду. Умный. «У него всегда были мозги».
Они оба умные. И от этого им плохо, неудобно. Но зато читатель после всех снов проснется с неясной надеждой.
И вот тебе, пожалуйста. И в страшном сне не приснится… Спальников преподает историю в высшем учебном заведении. Его весьма нерадивый студент, которому не удалось получить зачет – то ли со зла, то ли из бахвальства, то ли… – откусывает голову невинному хомячку, которого его однокурсница зачем-то притащила с собой. А ведь голову откусить живому существу – это звериное. При этом несчастному преподавателю, который иной раз читает лекции про неистовых берсерков в волчьих шкурах, и в голову не приходит, что его студент – оборотень!
Встреченный же однажды в библиотеке Иностранной литературы, практикующий психолог Эмиль, который как раз начал заниматься подобной проблемой и ищет средневековые упоминания, прослышав о голове хомяка, сразу настораживается.
Итак. Мы имеем фантастическое допущение? Наличие невероятного существа? А вроде все так реалистично начиналось. И бутылка коньяка «Московский» на ковер пролилась…
А если это фантастика, то – «про будущее»? Сейчас все хотят «про будущее». Дискуссии, летающие такси, марсианские колонии и ИИ. А тут хрущоба, бабушкин холодильник «Минск», старенький диван-кровать…
Как говорят, в современной литературе все переплелось. Фандопы сплошь и рядом присутствуют у прозаиков (это часто), глубокое осмысление прошлого и будущего, живые, ёмкие образы – у фантастов (это реже), и многие произведения представителей жанра фантастики незаслуженно не включают в перечень боллитры. Скажем, проскользнуло мнение, что «Колодезь» Святослава Логинова уж ничем не бледнее заслуженно обласканного «Лавра» Евгения Водолазкина. Может, это все так, к слову…
Эмиль Ибрагимович занимается проблемой оборотней, но не физических – с клыками и вздыбленной шерстью, а с возникающим у них внезапным мороком. Или: «некоторые учёные объясняют ликантропию особым психическим состоянием», вызванным работой древнего мозга, который по-прежнему содержится в нашем новом мозге, но глубоко запрятан. Поскольку собак и волков в ряду предков человека нет, то прорывается, скажем, звероящер или… рыба (акула). То есть нечто, стоящее на иной ступени лестницы Ламарка, лестницы градаций организмов: от инфузорий до млекопитающих. И, хоть и рисуют эту лестницу обычным образом – снизу вверх, она, возможно, и не такова. Кто сказал, что одна ступень выше другой? Все организмы равноправны. Это лестница с равновысокими ступенями (как схлопнутые ступени эскалатора, когда он готовится выбросить вас на ровный гранит вестибюля).
…Ну, возникла у персонажа идея заниматься оборотнями. И, соответственно, он решил получить грант на исследования. А где деньги, там протагонисты и антагонисты. Враги. Как принято предполагать, «они хотят править миром». Правда, на это автор лишь намекает. Но можно представить себе армию озверевших мохнатых берсерков в руках фанатиков. Сюжет – это милость к читателю. Враги, угрозы, братки, разбитая голова…
Разбитая голова Григория Спальникова, шов на темени и выбритая макушка.
В романе есть описания старинных свидетельств о случаях такого морочного оборотничества: кто мысленно представлял себя волком и грыз овец, кто даже якобы превращался в кролика. Поминался и «Золотой осел» – тоже ведь оборотень! – который вернул себе человеческий облик, как раз съев лепестки розы.
Спальников не желает воспринимать всерьез размышления Эмиля. Все это ему глубоко чуждо, противно, но он не гонит однокашника и даже помогает ему.
Да что это значит – уподобиться зверю? Что значит встать на иную ступеньку лестницы Ламарка? И ведь и Спальникова настигает некий (пусть совершенно обычный для мужчины) морок. Девушка рядом, вот и зверь проснулся. И он тоже откусывает от колючего стебля кусок розы. И тоже выворачивается из звериной шкуры.
И выбритая его макушка, тонзура, и размышления о грехе в окружающем персонажей романа циничном мире. В романе автор касается и православной и католической традиций. Страх греха – страх осознанный, он связывает размышляющего. Размышляющий не свободен. А оборотень… Помните, в «Карнивал Роу» (это не только сериал, но и книга Тревиса Бичема, и комикс) солдат-оборотень говорит, что обрел свободу. Свободу. Оборотнем стал по воле случая, а рассуждает совершенно сознательно. Вот и Спальников. Случайно встреченная (но не отпущенная, невинно приближенная) юная дева ставит перед ним несвойственные современному молодому интеллектуалу задачи. Как себя вести? Где свобода – где несвобода? Звериную свободу он уже ощутил, больше не хочет ранить губы о колкий цветок и предпочитает новейшую, человеческую, оболочку мозга. И потому продолжает подбривать макушку, правда, прячет ее под тюбетейкой.
А ты, читающий, купившийся на голову хомячка, на взор акулы, на фантдопущение – чего ты ждешь от романа «Лестница Ламарка»? Да, драки, погони, силовики, побеги – все есть. Правда, «о будущем»…
Вопрос о будущем здесь действительно поставлен. На самом дне романа. Не космодромы и движущиеся тротуары, не загазованный мир человейников и прозрачные купола инопланетных колоний, а просто два не очень симпатичных и правильных персонажа – Спальников и Эмиль: и ленивоватые, и негнушающиеся крепких напитков, и лукавые выпрашиватели грантов – а ведь это люди настоящего и, дай Бог – люди будущего.
«Что бы там ни наплёл Эмиль интересующейся стороне, — говорит себе Спальников – его теория верна. Потому что я сам занимаюсь наукой, хоть я и не биолог. И я знаю, что Эмиль, со всеми его бла-бла-бла, вельветовым пиджаком и тусовочной изысканной похабщиной – всё-таки учёный. Мозги у него были всегда. Я-то знаю: он действительно сделал открытие».
Он ученый. Он не бросит эту идею про оборотней. Он будет продолжать исследования, и не остановится – он такой. Свойство видеть, изучать, использовать во благо, надеюсь, неизбывное свойство грядущих поколений. Вот она – неясная надежда.
Это и есть разговор о будущем, о развитии и не развитии. О сознательном решении размышляющего, на какой ступеньке лестницы Ламарка стоять: с условиями и ограничениями или с полной звериной свободой? Мы ведь так и не решили данный вопрос в нашем сегодняшнем… уже прошлом.
Мария Елифёрова. Лестница Ламарка.