Выпуск №23
Автор: Екатерина Ким
ОСВЕНЦИМ
что вы делали во время Освенцима
спрашивают на радио юнитон
в утренней передаче выходного дня
я всю жизнь что-то делаю во время Освенцима
отвечает он
каждый год где-то чем-то кого-то бомбят
поподробнее, нам это нужно для документации
вдруг поможет кому-то из тех кто сейчас с нами
я зарезан в Бейруте
когда мне было семнадцать
в двадцать восемь сбит стингером в Нангахаре
в тридцать три одновременно в Любляне и под Басрой
открывал обетованные небеса
под запрет перерождений попал в Лхасе
в тридцать шесть в Кигали оставил псам
свои руки, жену и чужую дочку
в Керла Алда убит в сорок два
в Сан Фернандо в автобусе взят в заложники
вы уверены, что это тоже Освенцим
отвечает да
то же блядь высокомерное желание
быть выше этих
я сегодня здесь в студии а кого-то опять
выбивают из жизни тупым предметом
вместе с каждым из них умирать
умирать
прозревая мироустройство
Освенцим-планеты
DANSE MACABRE
ты меня положишь в кармашек
а я буду в нём держать тебя за руку
это не значит
что мы не расстанемся никогда
это вообще ничего не значит
но звучит красиво
заалеет сердечная рана
следи за собой
я ощупываю стихами свои чувства
как слепые лицо
вот что-то упало с бряканием на асфальт
наверно, рука
мы стоим на пороге себя
а себя больше нет
мы вернувшись застали в руинах
свои города
ничего, кроме чувств:
жажда власти, озлобленность, страх, нищета
наша тонкая плёночка рацио
годится лишь
на создание айфона
и забрасывание мусора в окружающий космос
мы не можем найти способ
сказать «не убий»
достаточно внятно
shooting dogs
избегая насилия, порожденного нами
не бывает бесчувственных тварей
каждой твари по паре
один умный, другой весь в крови
слизи, поте, говне и восторге
завтра где-то, кто знает где
они встретятся снова
мы стоим на пороге себя
шаг вперёд два назад мы танцуем
мои руки в крови
их так трудно держать при себе
выходи на парад своих чувств
мы устроим здесь бурю
из горящих оторванных миной сердец
ИЗНАНКИ
нежность, расквартированная крупными стежками
вдоль-и-поперёк
пусть никто не назвал бы по имени нежность
она б не исчезла
она бы осталась зашитою в каждый наш шов
мы читаем их библию снова и снова
это кружево нежности вписано в круг бытия
расписная пелёнка, бусинки, бисер и краска
на кончиках пальцев
и не надо бояться, послушай, не надо бояться
где слова позабыты
останется что-то
ещё
преданность тому, что было усвоено, но не познано
мы переходим на красный свет
обжигая степь
наша страна глухих цветёт розами
в каждой ячейке общества
свой букет
ветер разносит память чужими спорами
перепрошит корнями
наш чернозём
ветер горючий ласковый, дым весёлый
преданность гложет кости
слепым огнем
а с любовью всё просто
просто смотришь на человека и видишь свет
и до слёз, до отчаянья больно смотреть
как сияет нездешнее облако
на ветру
подожди, я умру, ты умрёшь, мы умрём
мы светящийся донный планктон
неужели не важно
столько лет зажигаются звезды внутри в глубине
столько лет светит каждый
кому-то другому
почему так темно, так темно
почему мы бездомны
ищем там фонари
где нас нет
ПОСТМОДЕРН
воды, воды, дайте мёртвой воды
вода живая я — не вижу
как расползаются туды сюды
останки в неглиже
я оживляю всё подряд
то череп йорика, то грыжу
насквозь продравшуюся
через трупный яд
я только сердце завожу
и не гляжу, что без хребта он
и даже если силы есть – не оживёт
я жалуюсь, кружу, стыжу, но жребий дан нам
кому-то мёртвой быть водой, наоборот
воды, воды сюда, дайте полкружки
подружку мёртвую воде живой
азиз, дай свет, ах, боже мой, увидеть сущность
того, что есть, того, кто есть
кто здесь живой
СТАЛКЕР
к нам подкрадывается
праздник пробуждения нежности
в зоне доступа – на расстоянии вытянутой руки
приглашения раздают неизвестные лопухи
и фиалки, вытесненные ещё в детстве
на окраину кадра
приходите, восторженные и чуть жалкие
неспособные жить как надо
вечно занятые чем-то вне мира избыточного
несказанного, несводимого к бытию
приглашаются феи, фавны и нимфы
в нашу пыточную – становиться статуями в строю
замирать под самым злобным дыханием
самой снежной из всех королев
в скрипах ржавых её та ещё нарния
тот ещё слышен ночью ритмичный напев
капель по кафелю по кафелю
и слышна ещё нежность в ней
даже в ней слышна нежность
приходите расслышать её
ведь сказал же он:
нежное — значит живое
живая живые
и теперь-то на празднике есть место всем
и текут ручейки через мох и струится любовь
и прозрачны, и призрачны наши черты
и теперь-то не ты, и не я
и никто из собравшихся
здесь на экране
не позабыли
о том, скольких
нам стоила
стоит
и будет стоять
пока крутится в нашем проекторе плёнкою
наша искренность
наша земля
ЗА НАС С ВАМИ
не хочу о вине, о войне, и не надо бы больше
потому что уже без меня есть кому, есть кому
мы смотрели во тьму и надеялись, это поможет
и она в нас смотрела, стирая по одному
без вины виноват, и с виной виноват, и не важно
отчего вместе с нами и наша вина родилась
не смотри на меня, мой сибирский журавлик бумажный
сколько б ни было их, сколько б ни было нас
мы выходим на свет, прожигая собою заборы
наша совесть и нежность научатся сеять и жать
чтоб когда-то война и вина, спутник наш невесёлый
перестали на нашей земле одеялом лежать
ЧЕСТЬ
честь начинается там, где они думают, её отобрали
где обесчестили, где всех измазали ложью
где всё зачистили, вывернули, переписали
а всё равно, мы знаем, что есть, чего нет, всей кожей
можно забрать и паспорт, и право мыслить
можно абьюзом перемолоть всю душу
но не изъять из нас уже ныне и присно
орган, способный их вавилон разрушить
думают, можно заставить думать, как надо
думают, можно всех оболванить ванек
только живёт в нас орган, сильней их ада
только детектор лжи в нас мощнее станет
пусть их глушилки совести льют отраву
пусть безобразны вороны над погостом
сердце в нас слышит всё, ни один не остров
и в нём найдётся на их вавилон управа
FEEL THE GAP
называешь женщину сукой
и она от тебя уходит
странно, какая-то неправильная женщина
ведь я её так любил
отрезаешь человеку руку
потому что человек-дебил
а тебе говорят «пожалуйте в преисподнюю»
странно, а где же тогда справедливость?
как быть праведным
в этом мире карманников
и макиавеллистов?
как выходить сухим из воды, как будто по ней ходил?
столько вопросов, вроде оторвался, всё чисто
выдохнул, а тебе в спину
эй, дебил!
эту песню нехитрую
можно длить бесконечно
между собой и вечностью
заполняя пробел
мы батарейки
мы так легки, беспечны
главное — светомузыка
главное — беспредел
АПРЕЛЬ
cердце сжимается, будто ты держишь его в горсти
маятник движется к краю пусти пусти
небо в овчинку
бегут и бегут, я стою
и собираю в сердце канцону свою
милая — слово-хлыст и слово-ожог
милая — кто-то вдрызг, а кто-то у ног
милая — кто-то верит, а кто-то нет
всё наизнанку вывернул нофелет
милый — кому-то ложь, а кому-то блажь
и никому-то сердце уже не дашь
ни подержать на время, ни насовсем
пташек-букашек я на обед не ем
ты выбирай предательство
между предательством и насилием
ударить, увидеть кровь — невыносимее
поставить прочерк сквозной
там, где вас было двое
между насилием и предательством
всегда выбирай второе
выбирай всегда то, что нужно
выбирай всегда то, что можешь
Chianti Classico DOCG на ужин
зелень лавра, любовь до дрожи
жизнь сжимается в точку в руках судьбы
только что был горизонт, теперь бурелом
страшно подумать, как далеко зашли
стыдно представить, как далеко зайдём
скучно листать, предсказуемый к чёрту лес
броситься оземь и превратиться в прах
небо в алмазах
всё там не то
что здесь
кто мы теперь
мурмурация звёздных птах