Выпуск №7

Автор: Е.К.

 
Ты ещё не спишь, тогда я расскажу историю на одну стеариновую свечу – на время её свечения, – историю старой лионской библиотеки, работающей по воскресеньям при церкви Мартена Пыльного. Она про утешение пишущим, эта библиотека. Помещения её не выметаются и не проветриваются, а фонд пополняется невостребованными книгами со всего света. Есть критический возраст, если можно так говорить о книге – тридцать семь лет; если за это время ни один человек не обратит на неё внимания, не возьмёт домой или хотя бы в читальный зал, она отправляется в Лион. Согласись, отвлекаешься ты, если бы покровителя этих книг звали Леон, было бы интереснее, но таких опереточных совпадений в жизни, конечно же, не бывает. Ещё, подхватываю я, подходящее имя – Жиль, Жиль Пыль – с этого короткого, в два шажка, зачина начинается любая сказочная история. Но святого зовут Мартен, а прозвище он заслужил тем, что распространял милосердие даже на неживые вещи – стряхивал пыль со сломанных деревянных кукол, найденных на обочине, и оставлял детям на видном месте; чинил стёртую обувь; разрезал на дольки гнилые яблоки и обходил известные одному ему муравейники; подкармливал тараканов; читал запрещённые свитки, но делал это не ради знания (разобраться в сочинениях раскольников он всё равно не мог), а просто потому, что ничто не должно исчезнуть. Церковь узнала. Его сожгли. С тех пор прошло много лет, и на том месте, где прежде пылал костёр, возвели костёл, а рядом библиотеку. У её служащих нет обязанностей – средств на содержание штата нет, и штатных сотрудников тоже нет. Но есть те, кто каждое воскресенье проходит вдоль стеллажей и пролистывает то одну, то другую книгу – не для того чтобы прочесть, ведь некоторые из них написаны на мёртвых диалектах, – а для того только, чтобы сдуть пыль, танцующую повсюду. Злые языки прозвали их пылеглотами. У пыли тёплый келейный запах, и в воздух она поднимается на всех наречиях одинаково.

*

по́ цепи кентавр с лютней бродит,
конный пешеход.
не о том он музыку заводит,
не про то поёт.

музыка – грошовая обманка.
пожелай мне, брат,
заблудиться с плюшкиным в обнимку
в дебрях бакенбард.

пожелай мне сдаться бурелому,
без вести пропасть.
сено сжечь и не стелить солому,
сдаться бурелому,
без вести пропасть.

*

в красном газовый горит углу рожок
вот зима и новый разовый божок
поезда стучат в тоннеле на торжок
или смерть и я там пью на посошок
вот зима и не сойти бы мне с ума
холод лёд и камнем в лестничный пролёт

вроде некому поддерживать огонь
но мигает точно в небе альтаир

он горит и собирает мошкару
и другую безобидную муру
я далёко но приеду заберу
если высажусь и не совсем умру
он горит и как о чём-то говорит
а о чём о тех кто глуп и обречён

только в поезде не знают о рожке
и о милости просить им не с руки

он не греет только свет даёт в окне
не забыла чтобы ты меня вполне
чтобы с улицы подумали я не
уезжал вот что прочтут они в огне
под окном пройдут и обнаружат в нём
тень мою а я им с облака пою

но на деле это голос о тебе
если будешь мимо потуши рожок

*

и голос был в зариновом бреду
я не уйду

гляди я прилетел тебя спасти
нам по пути

потом как песню рану затянул
хватай баул

взял под руку порог переступил
потом простил

*

Что это за звон
наплывает с трёх сторон?

Это мусорного ветра тянется струя,
ржавой рыбой рыжий запах рыночна гнилья —
слой за слоем, этажами: нега, перегной,
нега, перегной, отходов воздух отходной.

Зря приклеенная к блоку крышка словаря;
злачных пажитей излишки тоже, нет, не зря;
слой за слоем, чередуя жизнь и пустоту:
верю в эту, нет, не в эту, в эту, всё же в ту.

*

Травы
правы,
что не ищут славы,
выстилая плеши и канавы
от обрыва
и до переправы, –
обращая, словом,
тишину изножия деревьев
в пенье мачт и парусов дырявых,
парусов зелёных.