Выпуск №1

Автор: Андрей Рябой

 
Смотрели преданно друг на друга.
Иной раз Боря говорил как бы сквозь зубы:
— Лисяра, – и обнимал Лису, поглаживая её по спине.
Другой раз Боря говорил с нежностью, слегка наклоняя голову на бок:
— Лисонька, – и обнимал Лису, прижимая её голову к своей груди.

Этот дом готовится к сносу. Пятиэтажка, бетонная коробка, почти целиком огорожена сетчатым забором. Пустые чёрные окна. Некоторые стёкла выбиты. Кое-где в окнах видны остатки мебели: старые облезлые шкафы, ненужные стеллажи. За сетчатым забором, чуть в стороне от дома стоит экскаватор с опущенным ковшом. Остриё ковша уткнулось в тонкий снег.
Возле крайнего подъезда сетчатый забор заканчивается. Дверь подъезда заперта. Боря позвонил по домофону и услышал голос:
— Борь, ты, что ли?
— Я, – ответил Боря.
Дверь открылась – и Боря зашёл в пустой подъезд. Под грохот собственных шагов он поднялся по лестнице на последний – пятый – этаж.
Позвонил в квартиру. Дверь открыл плотный лысоватый человек:
— Здравствуй, дядя Жень, – Боря протянул руку.
— Здравствуй, – улыбнулся лысоватый человек, пожимая Борину руку. – Не раздевайся. Сейчас спустимся на улицу.
— Здравствуй, Борь, – сказала в глубине квартиры женщина с дымчатыми волосами.
— Здрасте, тётя Свет.
Дядя Женя взял банку с белой краской и кисточку. Боря и дядя Женя пошли вниз.
Дядя Женя говорит:
— А нас должны были отселить до Нового года. Дом-то уже расселили. Вон и экскаватор, видишь, уже пригнали. Только в нашем подъезде осталось четыре, что ли, не то три семьи. Теперь, говорят, после Нового года отселять будут.
Вышли на улицу. Дядя Женя белой краской написал на двери подъезда большими буквами: ТУТ ЕЩЁ ЖИВУТ.
Боря смотрит на грязную проталину от теплотрассы возле дома. Потом задирает голову и смотрит на пустые чёрные окна.
А потом вернулись обратно в квартиру.
Возле кухонного стола на полу стояла клетка, а в ней сидел кролик. Дядя Женя показал на него и сказал:
— Это Васька. Будем запекать его на Новый год.
У дяди Жени много кроликов, потому что он их разводит на даче.
Дядя Женя спросил:
— Ну, ты-то как?.. Придёшь к нам на Новый год?
— Приду, – ответил Боря. И добавил: – Только не один.

Боря и Лиса стояли у витрины магазина. Лиса тонким пальцем показывала на предмет в витрине. Лиса поворачивалась к Боре и улыбалась краешками губ.
Продавец заворачивал предмет с витрины в цветастую праздничную бумагу, перевязывал ленточкой.

Боря и Лиса стояли у прилавка на блошином рынке. Боря показывал на предмет за спиной продавца. Продавец оглядывался. Лиса спорила с Борей, а Боря спорил с Лисой.
Купленный предмет продавец заворачивал в цветастую бумагу и перевязывал ленточкой.

Боря и Лиса ехали в такси. На заднем сиденье рядом с Лисой лежали предметы в цветастой бумаге, перевязанные ленточками.

Лиса смотрит на пустые черные окна, на обшарпанные бетонные стены, на сетчатый забор, на экскаватор. Читает вслух надпись на двери подъезда, сделанную дядей Женей.
Боря представил Лису дяде Жене и тёте Свете. Все рады, все улыбаются и смеются.
А  потом все обменялись предметами в цветастой праздничной бумаге.
К праздничному ужину запекли кролика Ваську.
За столом дядя Женя с хитрой улыбкой смотрел то на Лису, то на Борю. Рассказывал им о том, как размножаются кролики – рассказывал про числа Фибоначчи:
— Фибоначчи это ведь просто ряд, где каждое число равно сумме двух предыдущих – один плюс ноль равно один, один плюс один равно два, два плюс один равно три, три плюс два равно пять, да? И это вроде как модель размножения кроликов – вот так они и должны размножаться в идеале: одна пара рожает ещё одну – и их становится две; потом рождается ещё одна пара – и уже три…
Встретили Новый год. За окном загремели фейерверки.
Боря один вышел на лестничную площадку и пошёл вниз. Дверь квартиры он оставил открытой – за его спиной светился дверной проём. В подъезде было темно и тихо. Боря шёл мимо чужих ничьих квартир и прислушивался. Везде тишина, только Борины шаги и фейерверки на улице. А за одной из дверей сбоку вдруг послышались смех и музыка. Здесь тоже ещё живут. Боря остановился и стал озираться по сторонам.

Дядя Женя рассказывал:
— У меня есть знакомый. Он пытался разводить кроликов ямным способом. У него был такой сарайчик на участке, и он вырыл в нём яму где-то в метр глубиной. И в этой яме держал кроликов – и они там рыли себе норы. Причём он самца держал вместе с крольчихами. А вообще-то самца при ямном разведении лучше держать отдельно в клетке. А если уж и держишь самца в яме, то раз в несколько месяцев его надо менять на другого, чтобы не было кровосмешения. Короче. Расплодились у него кролики так, что сарай начал уходить в грунт – эти черти там всё перерыли. Пока он гадал, что с ними делать, кролики свои тоннели докопали до его дома – земля под терраской просела, и терраска на один бок заваливаться стала. Происходящим заинтересовались соседи – у них на участке стал проседать грунт. Сколько всего там кроликов, никто не знает. Война с ними продолжается до сих пор.

Война с кроликами охватила всё тысячелетие, на исходе которого город ушёл под землю.

Когда дядя Женя начинал разводить кроликов, у него была только одна пара – Гриша и Наташа.
Наташа забеременела и родила ещё одну пару кроликов, которых назвали Вильгельмом и Изольдой.
Дядя Женя одной рукой поднял Гришу за задние лапы, а в другую руку взял черенок от лопаты.
Он ударил Гришу черенком по макушке.
Потом он повесил Гришу вниз головой, растянув его лапы на распорке.
Дядя Женя взял короткий нож и пробормотал:

— Тоже мне, Фибоначчи, бляха-муха…