Выпуск №9

Автор: Александр Гальпер

 

АЛАБАМСКАЯ БАЛЛАДА

Инопланетянин в Алабаме

Я подъезжал на машине к месту моей будущей работы. Куда в этот раз занесла меня жизнь? Куда ты меня несешь, жизнь? Киев, Нью-Йорк, Монтгомери, Алабама? Кидает, как щепку в океане. Литературный факультет, неудачный роман с итальянской красавицей-поэтессой и сокурсницей Стефани, брошенная аспирантура, алкоголизм, безработица, компьютерные курсы. Программистский агент не объяснил, где я буду работать, да и какая мне разница? Завод по производству презервативов или фабрика религиозной христианской утвари. Главное, чтобы деньги платили и сбежать из Нью-Йорка.

Показалась колючая проволока. Вооруженные солдаты на входе. О-о-о!! Это военная база!!!!! Меня два часа держали в отделе кадров. Проверяли документы, брали отпечатки пальцев и выписывали пропуск. Потом пришел майор и приказал следовать за ним. Я шел, оглядываясь вокруг. Сейчас мне покажут замороженный труп инопланетянина с Розуэлльского инцидента? Надо его будет перепрограммировать и оживить? Майор вывел на стрельбище. Рота стреляла по фанерным макетам советских солдат. Я вспомнил домашние фотографии папы и дедушки в этой форме. Майор приказал всем остановиться, раскрыл папку и прочел десять фамилий. Солдаты с ружьями наперевес подходили к нам и становились в ряд.

Майор представил меня: «Это мистер Гальпер из Нью-Йорка. Вы переходите в его распоряжение. Следующие три месяца он будет вас в компьютерной лаборатории учить последней версией той программы, которой мы пользуемся на базе. Я понимаю, что многие из вас пришли в армию из ферм и в глаза не видели никаких компьютеров. Может, вы их физически не переносите. Но это, детки мои, армия! Все ,что вам нравится или не нравится, засуньте себе в одно место. Можете позвонить и поплакаться своей мамочке! Пускай мистер Гальпер на кого-то из вас мне пожалуется. Сгною на гауптвахте! Отдам под трибунал! Он родом из России. У него акцент, но вы изо всех сил постараетесь его понять. Я сказал изо всех сил. Ясно?!? Всем все понятно или у кого-то есть вопросы?»

Наступила гробовая тишина. Солдаты смотрели на меня исподлобья. Я глядел на еще не остывшие М-16. Из дул струился дымок. В нос бил запах пороха. Может, я зря все-таки бросил свою диссертацию о Бабеле?

 

Нумизмат

Зашел на обед в МакДональдс рядом с базой. Стою в очереди. Подплывает плохо пахнущий американский старикашка и начинает показывать большую монету в специальной стеклянной коробке. И просит всего лишь сто долларов за нее. Вежливо отказываюсь. А он в ответ: «Молодой человек! Как вам не стыдно? Каких-то сто долларов жалко? Да вы пойдете в любой магазин для коллекционеров в штатах Теннесси или Джорджии, и у вас там с руками эту монету отхватят за тыщу. Из-за этой монеты в городе Мобил, штат Алабама, в 1870 году двух грабителей линчевали, повесили в центре города, как они дергались в петле, как они дергались, живчики».

 

Зимний дождь

Нет ничего ужасней моросящего зимнего дождя в тропиках. Среди пальм это совсем тоскливо. Я сидел с рядовым из моего отделения Самуилом в немецкой пивной «Козлиный Домик» возле базы, учил его играть в шахматы и потягивал баварское «Tucher Helles Hefe Weizen». Хрен его знает, что оно обозначает, но хорошее. Играла ритмичная музыка кантри. Самуилу тоже было тоскливо. Любимая девушка осталась в Кентукки. Он кому-то позвонил и вдруг говорит мне: «Поехали!» Мы сели в его джип и устремились из Монтгомери в алабамскую глубинку. Через два часа мы заехали в шикарное поместье. Нас встретила на крыльце в кресле-качалке с винтовкой пожилая женщина по имени Вирджиния. Самуил меня представил: «Вот это Алекс. Белый из Европы. Немецких корней, судя по фамилии. Свой человек. Можно иметь с ним дело».

Вирджиния посмотрела на меня дружелюбно и повела в дом:

– Я со своим покойным мужем организовала общество «Белое Спасение». Мы заинтересованы в сохранении и процветании белой расы. Но нам не нужны всякие белые – наркоманы, бомжи или геи. Мы собираем белых людей определенного морального или финансового уровня. У нас есть женщины, которые хотят познакомиться и иметь семью с другими белыми. Они хотят белых детей.

– Интересно.

Вирджиния протянула мне фотоальбом. На меня жарким взглядом посмотрели белокурые красавицы, горящие желанием родить от меня детей и спасти белую расу от вырождения. Она продолжила:

– Нас выгнали из Ку-Клукс-Клана за экстремизм. Но на этой планете у белых нет будущего. Ку-Клукс-Клан Алабамы подорвал свою репутацию. Они боятся сейчас запачкать ручонки. А разве так делают революцию? Там каждый второй скрытый пидор. Как мы выиграем расовую войну с такими идиотами-лидерами? Но о нас не забыли. За нами должны прилететь и эвакуировать на Сириус. У нашей организации есть сочувствующие в офисе у губернатора и ФБР.

– Звучит очень интригующе. Я должен подумать. Но я ещё должен признаться, что я еврей!

Вирджиния изменилась в лице:

– Самуил! Идиот! Кого ты притянул? Евреев на Сириус не берут! Самуил! Забирай его и убирайся сам, пока я вас обоих не пристрелила!

Через час я в «Козлином Домике» опять пил «Tucher Helles Hefe Weizen» с Самуилом и слушал кантри. Вот даже и на Сириус не попал.

 

20 лет спустя. В лесах Пенсильвании

Пока девушки готовят, сижу у костра с пуэрториканцем Цезарем. Я пью виски, а он курит что-то психоделическое. Ему только 22 года, но уже отслужил в армии, где получил профессию самолетного механика. Золотые руки! Поставил в свой джип ниссан детали с реактивного самолета. Машина сразу приободрилась, приподнялась еще на полметра. Такое впечатление, что по трассе не едем, а летим над ней.

Что я делаю с этими людьми среди этих вековых гигантских сосен? Как меня затянула сюда Нина? Мне 47. В два с хвостиком раза его старше. Русскоязычный литератор. Еще я это самое. Как его там? Мандельштам, Пастернак, трагедия русской интеллигенции. Что у меня может быть общего с простым американским механиком? Что он обо мне может знать?

Цезарь затянулся и произнес: «Я русских до тебя никогда не видел. Слышал только, что они пьют хорошо. Но когда служил в армии, проходил учебку в Алабаме, на авиабазе Максвелл. Мне рассказывали, что там еще задолго до меня какой-то сумасшедший русский работал, преподавал компьютеры. Так его выгнали за пьянство. Споил всех солдат, к нему прикрепленных, а тут тревога, а они на ногах стоять не могут! По авиабазе о нем легенды ходят. Ты случайно не слышал про этого русского?»

Я глотнул еще виски. Вот никогда не знаешь, где тебя найдет слава.

 

Первое свидание

Аркадий только окончил полугодовые программистские курсы в Нью-Йорке. Но работу здесь было найти невозможно. Это была столица мира, сюда стремились отовсюду опытные программисты, и начинающим здесь было нечего делать. Аркадий несколько месяцев поискал работу в Нью-Йорке и окрестностях и плюнул. Решил ехать, куда возьмут. Хоть к черту на рога. Скоро его проинтервьюировали по телефону и взяли на атомную электростанцию в северо-западном Мичигане, прямо у озера Мичиган.

Аркадий уезжал завтра утром на автобусе в Детройт. Там пересадка на другой автобус в Гранд Рапидс. Здесь его встречает представитель компании и везет дальше уже на машине, потому что до того городка, где работа, даже автобусы не ходят. Он пошел прогуляться по Бруклину. Было нехорошо на душе. Рыдала мать. Он никогда не уезжал надолго из дому. Ну, может только в пионерлагеря. Но кроме матери была еще одна проблема. Мать что-то чувствовала своим материнским сердцем. Аркадий соврал на интервью, что хорошо водит машину, а водил он последний раз 8 лет назад, когда брал классы вождения и потом сдавал на водительское удостоверение. Аркадий боялся, что разобьется насмерть. Он закрывал глаза и видел, как его бездыханное тело вырезают из искореженной машины. Только при мысли об этом ноги становились ватными. Смерть маячила на горизонте! Что останется после него?

Тут он заметил, что проходит мимо библиотеки. Книги его всегда успокаивали. Он зашел внутрь и стал листать книги и журналы. Смертник поднял глаза и увидел прекрасную русскоязычную девушку, работающую за стойкой. Высокая и стройная. В ее лице было что-то кавказское. Аркадий бы никогда не подошел к такой красивой, да еще и выше его, если бы он не знал, что завтра уезжает на верную гибель. Какое уже это имеет значение? Глупо бояться, что девушка отошьет, если через неделю тебе не будет на этом свете и тебе будут петь ангелы.

Он подождал, пока не будет посетителей рядом, подошел и выпалил:

– Добрый вечер! Вы самая красивая девушка в Нью-Йорке. Я завтра уезжаю из Нью-Йорка надолго. Может, я уже никогда не вернусь. Вы мне можете дать ваш емейл, чтобы я просто вам писал?

Девушка улыбнулась и протянула руку:

– Давайте сначала познакомимся. Меня зовут Карина.

Через пять минут он получил емейл и немедленно сбежал, испугавшись показаться надоедливым.

 

На следующее утро Аркадий уехал. Первый проект был возле города Сент Джозеф, штат Мичиган. Он продолжался три месяца. Аркадий сидел в гостинице в глухом лесу и только ездил на работу и домой. Потом полгода в Монтгомери, штат Алабама, на военной базе куковал под пальмами и погибал от жары. Затем три месяца в снегах Айовы в университете города Айова-Сити. Ангелы следили, чтобы с ним ничего не случилось. Он не погиб, научился мастерски водить машину и с каждым проектом становился все более уверенным в себе программистом.

В моменты одиночества, отчаяния и депрессий Карина спасала. Девушка исправно отвечала на его емейлы, потом дала телефон, и они даже стали созваниваться. Она стала ему самым близким человеком. Аркадий ей звонил, даже когда она уезжала к бабушке в Махачкалу. Если бы не она, Аркаша бы этого не выдержал. Сбежал назад в Нью-Йорк или что-то с собой сделал. Часто программист закрывал глаза и представлял их свадьбу. Иногда он даже видел это во сне. Вот она в белом наряде такая красивая. Когда закончился проект в Айове, ему предложили совсем уже сумасшедшие деньги в невадской жопе, но Аркадий от всего отказался. Достаточно! Он устал жить в гостинице на трассе и чувствовать себя заключенным на каторге. Общаться с тараканами на потолке и пить вино коробками на выходные. И самое главное – его ждала встреча с Кариной.

Через год Аркаша вернулся в Нью-Йорк победителем на новом мерседесе с кучей бабла. Покоритель Алабамы и Айовы был уверен, что с его опытом он скоро найдет работу и в Нью-Йорке тоже. Он чувствовал, что теперь он готов ко встрече с самой красивой девушкой Нью-Йорка.

На первое свидание Аркадий купил дорогие обручальные кольца и спрятал их в бардачке. Но свидание пошло не так, как он ожидал. Вначале они у кинотеатра не могли согласиться, на какой фильм пойти. Карина хотела смотреть совсем уж дерьмо полное. В конце концов он согласился, но потом не выдержал, вышел с полсеанса и ждал ее на улице. Потом они не могли согласиться на ресторан. Затем она на улице встретила знакомого, отошла с ним в сторону и двадцать минут говорила, пока Аркадий ждал. Потом был другой конфликт, потом следующий. Короче, они совсем разругались и по обоюдному согласию решили больше никогда не видеться. Ну, просто полностью несовместимые. Аркадий завез ее домой и потом уже поздно ночью заехал на сверкающий Верезанский мост, остановился и подошел к перилам. Река текла в Атлантический океан метрах в ста внизу. Бибикали вовсю машины, которым он создал пробку. В любую секунду могла подъехать полиция. Он взял кольца из коробочки и со всей силы швырнул их вдаль.

 

 

БЕЗУМИЕ

Первые день после разрыва всегда самый тяжелый. Социальный работник и ведущий нью-йоркского велфер офиса Антон стер Алины телефон и заблокировал ее на сотовом. Иначе все время бы ей звонил. Ну, у нее, конечно, есть его рабочий. Там он заблокировать не мог. Антон смотрел как загипнотизированный на черную лягушку рабочего телефона. Ну, Алина! Чего же ты не звонишь? Тут звонок. Задрожали руки:

– Алле! Мистер Антон! Это я, Ли Харви Освальд. У меня есть важная информация. На Всемирный Торговый Центр готовится новая террористическая атака.

– Джек? Ты опять поменял имя? Почему на Освальда? Ладно. Можешь не отвечать. Ты опять перестал принимать таблетки, что тебе психиатр прописал? Прими таблетки и больше такого не говори. Сейчас такое время, что с терроризмом не шутят. Все! Не занимай мою линию. Я жду очень важного звонка!

Антон положил трубку. Дрожали руки. Алина позвонит сейчас. Или через пять минут. Бьет озноб. Освальд он взял имя, бля. На обед Антон решил не ходить. Вдруг пропустит звонок. Вот телефон и трезвонит опять:

– Антон! Это опять я, Освальд. У меня есть информация, где мексиканский наркобарон Эль Чапо, которого сейчас судят в Нью-Йорке, закапывал трупы. Я даже знаю, где он прятал деньги.

– Заебал, дегенерат чокнутый! Принимай свои таблетки, и чтобы я от тебя сегодня больше не слышал!»

Ведущий положил трубку. Все коллеги из других кубиков на него молча посмотрели. У Антона репутация очень спокойного и невозмутимого человека даже при самых тяжелых клиентах. Не было районов или домов, куда он боялся идти. Что с человеком делает несчастная любовь? Через час вдруг вызывает директриса:

– Мне звонили только что из антитеррористического отдела ФБР. Ты не хотел с Освальдом говорить, нагрубил. Он обиделся, что ты его не хочешь выслушать и позвонил в ФБР, и как ты понимаешь, они были у него дома через две минуты. Разобрались и везут его в Бельвью¹. Они тоже не могли сказать : «А, он сумасшедший», – развернуться и уйти. Он бы им опять через пять минут позвонил. Тебе необходимо в больнице тоже присутствовать как его ведущему. Быстро в Бельвью!

Антон зашел в свой кубик взять вещи. Телефонная лягушка молчала, и сегодня, скорее всего, он уже в офис не вернется. И если Алина будет звонить, он никогда не узнает. А ведь она будет!! Будет?!?

 

На следующий день телефон наконец зазвонил. Это была бухгалтерша из психушки:

– К нам привезли вашего клиента. Не могли бы вы дать правильно его имя и фамилию? Потому что имя и фамилия, которую он называет, не совпадают с номером на страховке.

– А какую фамилию дал? Как выглядит?

– Осама Бин Ладен. Ну, у нас сейчас в больнице сейчас каждый второй так себя называет. Среднего роста. Пострижен налысо. Огромные мышцы. Качается, видимо. На правой руке татуировка – лицо президента Кеннеди. На левой снайперская винтовка.

– Ааа! Знаю кто это. Это мое чудо в перьях! Любимый клиент! Его зовут Ли Харви Освальд.

 

Освальд отсидел один день в психушке и один день в тюрьме и пришел к Антону за направлением в ночлежку. Он положил перед  ведущим бумажку – штраф за ложный звонок в полицию:

– Может город за меня заплатить этот штраф?

– Не может, Освальд! Во-первых, тебе надо вернуться к своему старому имени. Я его не помню – значит, оно было менее заметное, что в наше время облегчает жизнь. ‘Ли Харвей Освальд’ нервирует окружающих. Я даже не буду распространяться почему. Поверь мне на слово – нервирует. Ты видел, когда я захожу в зал ожидания и вызываю тебя по имени, некоторые падают на пол и закрывают голову?

– Ну да. Я всегда недоумевал почему. Я не подозревал, что я имею к этому какое-то отношение. Мне казалось, что оно просто очень красиво звучит. Ли Харвей Освальд!

– Во-вторых, тебе надо прекратить звонить в ФБР и говорить, что у тебя есть информация о теракте через неделю во Всемирном Торговом Центре. Это их тоже очень расстраивают. Они звонят моей директрисе, директриса меня вызывает в офис. Не надо. Они не могут к тебе каждую неделю ездить с сиренами, минерами и возить тебя на отдельной машине в психушку. В прошлый раз даже настоящий танк к тебе приехал под ночлежку. Что ты им такого сказал по телефону? ФБР тебе не такси. У них есть и другие дела. Это занятые люди! Тебе хочется встретиться со своим психиатром, ты садишься в метро и к нему едешь. Какие проблемы? Зачем весь этот шум? Перестань терроризировать этих несчастных людей!

– Но у меня действительно есть эта информация. Ночью ко мне явился во сне Осама Бин Ладен и все рассказал.

Антон потер себе виски. Из его жизни ушла любовь. Зато теперь у него есть Освальд, который никуда не уйдет:

– Короче, Освальд! Вот тебе направление. Езжай в ночлежку, пока там есть кому тебя оформить.

– Я знаю, кто убил Майкла Джексона. Он мне вчера тоже все рассказал.

– Иди быстрее, а то ночлежка закроется.

Освальд вышел из приемной. Антон посмотрел на часы на стене. Вот и еще один рабочий день подошел к концу. Алина не позвонила.

 

Звонит Антону разъяренный директор ночлежки имени Девы Марии:

– Кого вы, бля, нам прислали? Ваш клиент Освальд полностью с ума спятил. Позвонил в два часа ночи в полицию, что у нас в ночлежке перестрелка и везде валяются трупы. А у нас в 12 часов ночи охранник уходит и до 7 утра никто не может ни зайти, ни выйти. Так полиция взломала бронированную дверь, которая стоит тыщу долларов. Никаких трупов в помине не было. За кого он нас принимает? У нас уже целый год никаких перестрелок не было. Все дохнут в тишине своих комнат только от передозировки. Никакого огнестрельного оружия! Мы требуем, чтобы город компенсировал нам расходы на новую дверь!

Антон набрал Освальда:

– Освальд! Зачем ты вызвал полицию и сказал, что там перестрелка и труппы?

– Я слышал выстрелы и крики умирающих. Или это опять было только у меня в голове?

– Освальд! Давай ты больше не будешь звонить, пока не убедишься, что это не у тебя в голове?

– Не отвлекайте меня сейчас! Я читаю газету. Вы видели, что в Новой Зеландии расстреляли мечеть? Я знаю, кто это сделал и когда аналогичное повторится в Нью Йорке. Я прямо сейчас звоню в ФБР. Не могу с вами говорить. Перезвоните мне позже.

Послышался гудок. Антон задумался. Как же себя обезопасить, чтобы не потерять работу из-за этого замечательного товарища? Он потёр виски и написал в компьютере: «Ведущий провёл с клиентом продолжительную беседу о недопустимости звонков в полицию по поводу преступлений, факт совершения которых не был доказан независимыми источниками».

 

Антон сидел за своим рабочим столом и думал о самоубийстве из-за несчастной любви. Потом отклонил эту мысль. Ему уже 47. Сейчас уже глупо. Сколько еще той жизни осталось? Куда торопиться? Раньше надо было думать! В 27, как Джим Моррисон, Курт Кобейн, Джимми Хендрикс, это я понимаю. Правильное время для таких поступков ушло. Тут прибежал испуганный охранник:

– Антон! Там твой клиент Освальд такое вытворяет. Иди посмотри! Он бомбу, говорит, принес! Но вообще я не советую!

Антон зашел в опустевшую приемную. Охранники эвакуировали всех посетителей и сами издали смотрели испуганно. У стола Освальд колдовал плоскогубцами и кусачками. На плече у него был моток проволоки. На одном углу стола находился громко и мерно тикающий будильник. От него провод тянулся к забитой чем-то банке от кока-колы на другом конце стола. От банки из-под кока-колы провод тянулся к центру стола, где находилась сумка Освальда. У Антона остановилось сердце и вспотела лысина. Будильник тикал ТИК-ТАК, ТИК-ТАК. Все выглядело очень реально. На полу фломастером было написано «Осторожно! Заминировано!»:

– Освальд! Что это такое?

– Это я собрал бомбу. Нашел схему в интернете. Голоса в голове мне сказали, что в этом центре собираются люди, которые за мной следят и хотят меня убить. Я должен их убить первым.

– Освальд! Ну, мы же тебе здесь даем пособие и продуктовые карточки. Ты их меняешь и покупаешь себе наркотики. Зачем тебе нас убивать? Ты же останешься без амфетаминчика! Ты же хочешь ещё таблеточек? Признайся, хочешь?

Освальд посмотрел на Антона безумными глазами и задумался. Тут явно было над чем подумать. Потом начал кусать свой кулак и неожиданно резко смел все со стола на пол. Оно посыпалось с ужасным грохотам. Раздался громкий взрыв.

 

Антон летел в темном туннеле навстречу свету. Потом стало ослепительно светло. Он ходил по облаку. К нему подошла Алина:

– Ну зачем ты это сделал? Тебе надо было бежать эвакуироваться из здания, как все умные люди сделали! У тебя же мама!

– Алина! Я так рад тебя видеть.

– Ты понимаешь, что ты меня выдумал? Меня никогда не было. Я плод твоей фантазии.

– Но это чувствовалось так реально. Я извиняюсь, что у нас ничего не получилось. Я старался как лучше. Но получилось как всегда.

– Ты поставил меня на пьедестал, а я нормальная живая женщина из кожи и костей! Ты опять меня до слез доводишь?

– Извини.

– Ты не меня хотел. Ты хотел смерти! Прощай!

Антон полетел один дальше сквозь облака вверх.

 

____________________

¹ Главная нью-йоркская психиатрическая больница.