Transitions №1
Author: Tatiana Bonch-Osmolovskaya
Translations by Nina Kossman
— Lady, pass this on to the driver for a ticket please.
I wasn’t aware there was anyone else in the minibus. I jumped into it on the run, although what use was hurrying at that point – it was almost midnight. I should stop returning from work so late: becoming a heroine of labor will not get me very far. I have to learn to say no to my bosses so as not to turn into an underpaid nonentity, especially now that the company is on the international scene: a meeting with the Japanese at nine in the morning, and with Americans, at nine in the evening. Big bosses confer with each other, and I’m right there with them, interpreting, looking glamorous, all dressed up: shoes, skirt, makeup, manicure, everything just right. And then at night, still dressed up, I return to my dump in the middle of nowhere. The funny thing is that tomorrow morning it’s going to start all over again, as their meetings just keep on coming.
— Darling, be so kind as to pass this on to the driver for a ticket.
Something that looked like a bird’s paw, with a coin pressed into its fist, was reaching for me. It was a disgusting, thin little bird hand with bulging bones and flabby stained skin, covered with either scales or some sort of layered trash. From the second phalanx to the wrist bone the little hand was enveloped in a mesh of an openwork glove, emphasizing the horror of its skin. Curved nails in a cracked burgundy varnish, a coin stuck in a tiny fist like a chick fallen out of its nest.
I held my breath, but a licorice pink cloud was already crawling over me, drowning out the modest aromas of the city spring and a suspension of murky human miasmas that had condensed in the minibus during the day. Carefully, so as not to touch the infected skin, I pulled a coin out of her twisted fingers and held it out to the driver’s black-haired head.
— Darling, — the old woman’s cold fingers closed on my wrist with playfulness of a cat going after a mouse, — Wait a minute. Take a look at the money, did I give you the right coin?
Taken by surprise, I breathed in her sugary cologne, along with her face powder and dust. I felt a sudden pain in my eyes, the driver’s seat became blurry and seemed to move in waves.
Touching my face with my dirty hands is not something I like to do. I tried to blink. As my tears dried, I saw a totally wrong coin in my hand. No conductor would ever accept it. I should have known it right away, at least by its weight: it was thicker and significantly heavier than usual. Colder, too. On a stuffy May night, in a dusty metropolis, in a minibus reeking of sour cabbage and burnt-out fish, the coin burned my palm with its gray-blue chill. Its matte black surface showed either a kerosene lamp or a pharmacy bottle crowned and twined around the edge like a scroll. Such lapel scrolls are painted on corporate award certificates. On the other side of the coin was a wreath of tree leaves tied at the bottom with a florid bow, with a two-lined inscription in the center: MACRO PULOS. Big city. Mega, macro — which is more? Mega is more, I live in a mega city, I ride in a night minibus and I stare at the old octagonal coin. Yes, the coin was octagonal!
— It’s not the right coin, — I said.
— What should I do now, daughter? — Her claws plunged deeper into my hand. – How will I pay?
— Let me pay for you. The driver will not accept this coin from you.
— Help me out, dearie.
Her claws let go of my wrist. The cat released the mouse, only to intercept it closer to its throat.
— This one is for you then, if you want it.
She pressed the coin into my palm and closed my fingers around it.
— Alright, lady.
I don’t know much about numismatics, but I know someone I can ask. It’s highly unlikely that the old woman dug out a family treasure but, as the saying goes, the devil’s jokes are odd, so it’s worth checking!
I squinted so hard to shoo away the darkness coming towards me that I could almost see fireflies. With my free hand, I took the money out of my wallet and poked the driver’s shoulder with it. He took the coins without looking and threw them onto an empty candy dish in front of him. Strange cold burned my palm to the bone, fog swallowed me, and I opened my hand. Sound of an octagonal coin hitting the floor blended with a chime of coins in the driver’s candy dish, with a wave of pure lilac aroma and with a sound of someone’s gurgling voice:
— Stop here, please!
The lilac rustled and sang out, soaring into the clear sky.
Then the darkness came.
— C’mon, get out, I have to go back now.
I rubbed my eyes. Dry, thin, brittle fingers, saggy skin covered with large freckles. Swollen joints, twisted toes unbearably aching in my pumps. Thin old woman’s legs showing from under a miniskirt. God, how can I go to work tomorrow in this body!
— Get out, huh? — the driver pulled me by the blouse.
— Where am I?
— It’s the final stop, you’ve arrived. Come on, go now, go, good night.
— Wait! What happened? Did I fall asleep?
— Main thing you woke up, granny. Wonder why they even let you out of the house. Come on, get out now.
I tried to get up. And I couldn’t stand up, it was impossible to walk in such high-heeled shoes! Maybe I should try walking barefoot? My body emitted a grunt as I bent down to drop off my shoes. What’s there to lose! I crawled out, bending my toes, moving my feet. A rubber mat cooled my feet. It’s the coin! It’s all the coin’s fault! But where is it?
— Alright, granny! Come on, get out.
I just can’t walk. There is fog in my head, heavy violet fog.
What was it on that coin — MACRO PULOS? What a fool I am! It’s not a city, not a macropolis, but a macropulos, a means of rejuvenation! By giving me the coin, the ninety-year old turned thirty. And I, the foolish thirty-year-old who had agreed to take it, turned ninety! It’s all about the coin. Someone handed it to her, she handed it to me, and I went for it. Now find it, look under the seat!
I sank down on all fours.
— Hey, that won’t work! Come on, get up!
The driver grabbed me with squid’s tentacles catching an innocent whale; he shook me, so my bones creaked, and pulled me towards the door of the minibus.
My legs were dragged along the floor, my arms hung from my flabby body, sharp buttons of the driver’s jacket stuck into my back, but I still kept looking under the seats. Did it flash? Did it?
He dragged me outside and threw me into the cold night. I fell on a bench under a canopy.
— Wait! Please! My coin has rolled away!
He returned to the minibus and threw my purse and my shoes at me.
— Here’s your money, I don’t need other people’s cash. Go home, grandma, go on, c’mon, back to your grandkids!
The minibus jerked and drove off the sidewalk.
— Please!
The minibus made a turn and, after saying a warm goodbye with its taillights, disappeared around the bend. I was shaking from the cold in the wind. Pain pierced my back, hammered my head, pinched my feet with pincers, pressed a strangulating pillow onto my chest. My heart is breaking! He must have broken my spine. Is this what old age feels like?
How can I catch up with the damned minibus? How can I make it come back? I must try to get up on my feet, I have to walk, I have to, otherwise I’ll freeze, and there’s not going to be another minibus anymore. He doesn’t need the coin, it’s no use to him, he’s still young. It fell behind the seat, it’s somewhere on the floor. My coin, sixty years of my life. I haven’t even lived yet, I don’t have grandkids, not even kids. It’s too early for me to have kids, I’m a specialist in my field, I don’t even have a boyfriend, it was better for me that way, and now who will look at me, I have to find that coin, find it and exchange it, slip it in like that reptile in a minibus, because this is probably not the first time she’s done this trick, digging it out from her underskirt and palming it off to a young fool, I need to catch up with that minibus, it is so cold here, I’m shaking, so cold, macro cold pole, what a dense night, crawl, crawl, just get that minibus back, here comes a car, I raise my hand so they stop, I have money in my wallet, I’ll pay, just get that minibus back, I feel like a dead chicken, and this terrible skirt, why are they staring, staring and laughing, just don’t leave, please, I’ll pay, please, my hair sticks to my neck, wet, cold, take me with you, why do you spit at me, they threw off my shoes, icy spit on my cheek, what do you mean I’m lucky to get off so easily, just don’t leave, please, they left, they took my purse, now my heart will break from cold and shame, here comes a minibus, help me, take me with you, I need a minibus, my life is there, it smells so good from the door of the minibus, warm bread and cheese, in a minibus, my heart, it’s warm there, let me in, help me up, puddle on the way, knee-deep, slimy, muddy, muddy puddle, can’t get up, how about on all fours, just to get out onto a muddy shore, hummock covered with reeds, cut grass, where I went mushrooming with my mother, I fell into a swamp, got lost, what a fool, call: hey, hey, that’s how you call in a forest, a cuckoo, a cuckoo, don’t cry, don’t shout, the night owl is out, don’t go, I’m afraid of that night owl, hold on to the tree stump, don’t eat the pie or a gray wolf will come, the wave is high, a thunderous storm is coming, this is the end of the proud maiden, the sky is on fire, the stars are flaring up clear under my hands, goldfish are swimming into my hands, I’m trusting my spirit to your hands, dear mother, I was found, I was found, don’t cry now, I am not lost, I am found, will you bake sweet pancakes for me?
——————————————
Макро Полюс
— Милочка, передай за билет.
Я и не заметила, что в маршрутке был кто-то еще. Заскочила на бегу, хотя чего уже торопиться – почти полночь, завязывать нужно так поздно с работы возвращаться. Трудовой героизм до добра не доведет. Нужно уметь говорить начальству нет, а то нашли незаменимую за полчервонца. Вышли на международный уровень, в девять утра – совещание с японцами, в девять вечера – с американцами. Большие боссы совещаются, а я такая перевожу, при параде: туфли, юбочка, косметика, маникюр, как положено. Потом ночью во всем параде еду в мои бебеня! А завтра, самое нелепое, снова с утра на месте, у них новое совещание!
— Милочка, передай за билет, будь добра.
Ко мне протянулась птичья лапа с зажатой в кулачке монеткой.
Отвратительная, тонкая лапа с выпирающими косточками и дряблой, в пятнах, кожей, исходящая не то чешуйками, не то иной слоистой поганью. От второй фаланги до лучезапястной косточки лапа была затянута в сетку ажурной перчатки, только подчеркивающей кожный ужас. Лезут напоказ искривленные ногти в потрескавшемся бордовом лаке, из кулачка птенчиком, вываливающимся из гнезда, торчит монетка.
Я задержала дыхание, но на меня уже наползло лакрично-розовое облако, заглушившее скромные ароматы городской весны и взвесь мутных человеческих миазмов, сконденсировавшихся за день внутри маршрутки.
Осторожно, чтобы не прикоснуться к зараженной коже, я вытащила монетку из скрюченных пальцев и протянула в сторону черноволосой макушки водителя.
— Дорогуша, — холодные старушачьи пальцы сомкнулись на моем запястье с резвостью кошки, упавшей на мышь, — погоди-ка. Погляди на денежку, ту ли я дала.
От неожиданности я вдохнула полные легкие ее приторного одеколона вместе с мелкой пудрой и пылью. В глазах защипало, водительское кресло расплылось и пошло волнами.
Не люблю трогать лицо грязными руками. Я постаралась сморгнуть. На ладони, постепенно проявляясь сквозь слезы, лежала совершенно неправильная монета. Ни один проводник ее бы не принял. Я должна была сразу почувствовать – хотя бы по весу: она была толще и существенно тяжелее обычных. И холоднее. Душной майской ночью, в пыльном мегаполисе, в воняющей кислой капустой и подгорелой рыбой маршрутке, монета жгла ладонь серо-синей стынью. Из матовой черноты проступала то ли керосиновая лампа, то ли аптечная склянка, увенчанная коронами и увитая по краю подобием свитка. Такие отвороты свитков рисуют на корпоративных наградных грамотах. По другой стороне монеты стелился венок из древесных листьев, завязанный понизу витиеватым бантом, с надписью по центру в две строки: MACRO POLUS. Большой город. Мега, макро – что больше? Мега больше, я живу в мега городе, еду в ночной маршрутке и рассматриваю старинную восьмиугольную монету. Монета к тому же была восьмиугольной!
— Не та монета, — подтвердила я.
— Как же быть мне, дочка? – она глубже вонзила когти мне в руку. – Чем расплатиться?
— Давайте я за вас заплачу, эту у вас не примут.
— Милочка, выручи, коли так.
Когти освободили мое запястье. Кошка выпустила мышь, только чтобы перехватить поближе к горлу.
— А эту себе забирай, если хочешь.
Она вдавила мои пальцы в ладонь вокруг монеты.
— Хорошо, женщина.
Не разбираюсь я в нумизматике, но знаю, кого спросить. Ерунда, скорее всего, что, старуха из подпола отрыла фамильный клад? Но чем черт не шутит, проверить стоит!
Зажмурившись до светлячков, чтобы прогнать тьму, наплывающую на меня, свободной рукой я достала деньги из кошелька и ткнула в плечо водителя. Тот, не глядя, забрал монетки, кинул на блюдечко от монпасье перед собой. Холод прожег мне ладонь до костей, туман поглотил меня и я разжала руку. Звон застучавшего по полу восьмигранника слился с коротким трезвоном монеток перед водителем, с волной чистого сиреневого аромата и журчащим голосом:
— Остановите здесь, будьте добры.
Сирень зашелестела, запела, взмыла в прозрачные небеса.
— Выходи, слушай, обратно сейчас поеду.
Я протерла глаза. Сухие, тонкие, ломкие пальцы, обвислая кожа в россыпи крупных веснушек. Распухшие суставы, скрюченные пальцы, невыносимо ноющие в туфлях лодочках. Тонкие старушачьи ноги из-под мини-юбки. Боже, как я завтра на работу приду в таком виде!
— Выходи, а? – водитель тянул меня за блузку.
— Где я?
— Конечная остановка, приехали уже. Давай-давай, доброй ночи.
— Подождите, пожалуйста. Что-то случилось, я спала?
— Главное, что проснулась, бабуль. И кто тебя из дома выпустил. Давай, выходи.
Я встала, я попыталась встать на ноги. Невозможно подняться, невозможно ходить на этих каблуках! А босиком? Мое тело закряхтело, когда я наклонилась сбросить туфли. Какое там сбросить! Вылезла, сгибая пальцы и проворачивая ступни. Резиновый коврик охладил ноги. Монета! Во всем виновата монета. Но где она?
— Вот и ладно, бабуля! Давай, шагай себе.
Не могу я идти. В голове туман, ровный, тяжелый фиолетовый туман.
Что было на той монете – MACRO POLUS? Какая я дура! Да не город это, не макрополис, а макропулус, средство омоложения! Отдала монету, и вместо девяноста – тридцать. Но вместо тридцатника – девяносто, той дуре, которая согласилась взять! Все дело в монете. Тетке ее кто-то подкинул, она подкинула мне, а я и схватила. Найти, заглянуть под сидение!
Я опустилась на четвереньки.
— Эй, так дело не пойдет! Вставай давай!
Он схватил меня щупальцами кальмара, изловившего невинного кита, встряхнул, так что кости скрипнули, подтащил к двери маршрутки.
Мои ноги волочились по полу, руки висели вдоль обрюзглого тела, в спину впивались острые пуговицы куртки водителя, но я все шарила взглядом под сидениями. Блеснуло? Сверкнуло?
Он выволок меня наружу, бросил в ночную стужу, швырнул на скамейку под навесом.
— Подождите! Пожалуйста! Моя монета укатилась!
Он вернулся в машину, бросил в меня сумочкой и туфлями.
— Все твои денежки здесь, мне чужого не надо. Ступай домой, бабка, к внукам!
Маршрутка дернулась и отъехала от тротуара.
— Пожалуйста!
Машина вывернула на дорогу и, тепло прощаясь задними фарами, скрылась за поворотом. Я тряслась от холода на ветру. Боль пронизывала спину, стучала молотками в голову, зажимала ступни в клещи, давила удушающей подушкой на грудь. У меня сейчас сердце разорвется! Кажется, он сломал мне позвоночник. Или так и чувствуют себя в старости?
Как догнать, как вернуть проклятую маршрутку? Я попыталась встать на ноги, надо идти, надо, а то окоченею и маршрутка уехала. Она же не нужна татарчику, зачем ему монета, он еще молодой. Она завалилась там за сиденье, лежит на полу. Моя монета, шестьдесят лет моей жизни. Я не жила еще, у меня нет внуков, даже детей нет. Мне еще рано детей, я специалист, парня даже нет, сейчас нет, получше будет, а теперь кто на меня посмотрит, надо найти монету, обменять ее, подсунуть, как эта гадина в маршрутке, ведь наверняка не первый раз такой фокус проделывает, выкапывает из подпола и подсовывает молодой дуре, надо догнать, холодно тут, меня колотит всю, какой холод, макро полюс холода, какая густая ночь, ползти, ползти, вон еще машина едет, поднять руку, голосовать, они остановятся, у меня есть деньги в кошельке, я заплачу, догоните маршрутку, как дохлый цыпленок, ужасная юбка, что они так уставились, смеются, только не уезжайте, пожалуйста, я заплачУ, пожалуйста, волосы липнут к шее, мокрые, холодные, возьмите меня с собой, почему вы плюетесь, отшвырнули туфли, ледяные плевки на моей щеке, почему легко отделалась, не уезжайте, уехали, у меня ведь были деньги, они забрали сумочку, сейчас сердце разорвется, от холода и стыда, вон идет маршрутка, помогите мне, возьмите меня с собой, мне нужна маршрутка, там моя жизнь, сырок, как вкусно пахнет из двери маршрутки, теплым хлебом и сыром, в маршрутке, мое сердце, тепло, пустите меня, помогите мне подняться, мокрая лужа по колено, склизкая, грязная, илистая лужа, не встать, ну хоть на четвереньки, выбраться на илистый берег, поросшие камышами кочки, прелая трава, где я ходила по грибы с мамой, провалилась в болото, вот дурочка, кричи ау, ау, как в лесу надо кричать, кукушка, кукушка, молчи уже, кричи, вон сыч летит, не ходи, я боюсь того сыча, отчего он вышит, держись за пенек, не ешь пирожок, придет серенький волчок, хлещет волна высокая, идет гроза грозная, конец деве гордой, небо горит пламенем, звездочки ясные под руками разгораются, золотые рыбки в руки плывут, в руки твои предаю дух мой, мамочка родная, нашлась я, нашлась, не плачь теперь, не терялась я, нашлась, спечешь мне оладушки?