Выпуск №11

Автор: Ольга Бугославская

Наталья Соловьёва. На берегу Тьмы. – М.: Издательство АСТ, 2020.

Дебютный роман Натальи Соловьёвой повествует о пресловутой «женской доле» и «роли женщины». Главная героиня – неграмотная крестьянка Катерина, которая настолько хороша собой, что в неё влюбляются сразу трое мужчин: состоятельный землевладелец Николай, управляющий его хозяйством Александр и грубый деревенский мужик Митрий. Действие охватывает период 1911 по 1945 год. Судя по заключительным словам, автор стремилась воспеть женщину как «основу всего» и носительницу дара любви, но достигла совсем другой цели: роман со всей наглядностью демонстрирует, насколько бессильной может быть любовь и губительным христианское смирение.

Главная героиня, чьё имя немедленно наводит на мысли о луче света в тёмном царстве, всё время молится и старается быть безупречно честной по отношению к окружающим, руководствуясь представлениями о долге. Результат её усилий в большинстве случаев оказывается прямо противоположным ожидаемому.

Катерина встречает Николая и Александра примерно в одно и то же время и по-своему влюбляется в каждого из них. Но Николай женат, и хотя брак его несчастлив и вот-вот распадётся, Катерина запрещает себе даже думать об отношениях с ним. Она выходит за Александра, который поначалу кажется ей воплощением всех её грёз. Однако безоблачное семейное счастье в скором времени начинает рушиться. Сначала Александр набрасывается на жену с упрёками и проклятиями за то, что та посмела обратиться к ведьме-знахарке, чтобы спасти жизнь их ещё не родившегося младенца. Видимо, Александр предпочёл бы, чтобы ребёнок и жена погибли. А когда объявляют о начале войны с Германией, Александр так спешно покидает свою жену и новорожденного первенца, что Катерина окончательно убеждается в том, что главное место в жизни мужа принадлежит не ей. После того как, пережив немецкий плен, муж возвращается домой, отчуждение между супругами только нарастает, и Катерина всё чаще вспоминает о Николае. А Николай после революционных событий был вынужден покинуть страну. За границей он развёлся с женой и обрёл долгожданную свободу. Спустя некоторое время, он тайком возвращается в Россию, чтобы забрать Катерину и её детей к себе в Париж. Но, подобно пушкинской героине, Катерина верна долгу и предпочитает остаться с нелюбимым и нелюбящим мужем. В итоге Александр узнаёт всю историю отношений жены с его бывшим работодателем. Он сдаёт Николая властям, того арестовывают и приговаривают к ссылке на Урал.

После всех передряг семья Катерины фактически распадается. Муж окончательно отдаляется от жены и детей и живёт как чужой человек. Дочь, пытаясь привлечь внимание отца, пускается во все тяжкие и начинает вести самый разнузданный образ жизни. Младший сын Коля, уродливый внешне и внутренне, с раннего детства проявляет склонность к садизму. Он завидует старшему брату, недолюбливает сестру и ревнует к ним мать. Повзрослев, он предсказуемо становится сотрудником НКВД. В этом качестве он возвращается в родную деревню, чтобы отомстить родным и разоблачить их друг перед другом (грехи накопились за время немецкой оккупации). В ходе разоблачений старший сын Саша, единственный человек, на кого Катерина могла положиться, узнаёт о неверности своей жены, после чего добровольцем отправляется подо Ржев, где погибает.

Родная семья Катерины – ещё один источник проблем. Когда влюблённый Николай приглашает юную Катерину в свою усадьбу нянчить его дочку Наташу, родные Катерины надеются, что та станет любовницей барина и извлечёт из этого положения максимальную выгоду. Дальше отношения с кровными родственниками развиваются по самому чёрному сценарию. К Катерине сватается деревенский альфа-самец Митрий и получает отказ. В отместку он преследует девушку и пытается её изнасиловать. Но однажды ему под руку вместо Катерины попадается её сестра Глаша. Он насилует и избивает Глашу. Вопреки простой логике, та влюбляется в насильника и обретает с ним семейное счастье, которому вовсе не мешает ни своеобразное начало любовной истории молодоженов, ни побои, которые практически ежедневно терпит новоиспечённая супруга. Получается в высшей степени странный семейный круг: Митрий ненавидит Катерину, Александра и их детей, Катерина боится и ненавидит Митрия, но Глаша и Катерина сохраняют тёплые отношения как сёстры. Родственные узы заставляют Катерину и Александра помогать Митрию, когда тому грозит смертельная опасность. В свою очередь Глаша, движимая желанием в голодное время помочь сестре с продуктами (отнятыми Митрием у односельчан), навещает её в разгар эпидемии тифа. На обратном пути она пересекается с тифозными больными, заболевает сама, заражает детей и вместе с ними умирает. Митрий обвиняет во всём Катерину и из мести поджигает её дом…

Все отдельные события разворачиваются на фоне общего постоянного насилия. Войны, бандитизм, продразвёрстки, грабежи, оккупация, охота на дезертиров, плен, допросы… Положение серьёзно усугубляют сложившиеся устои, традиции, в соответствии с которыми жена должна подчиняться мужу и так далее. Единственно возможная схема взаимоотношений между людьми в этих обстоятельствах – сильный–слабый. В этой схеме Катерина всегда оказывается в позиции слабого. Как мелкий травоядный, который прячется в лесу, где обитает множество крупных хищников. При этом она постоянно смиряется, благодарит бога и винит себя во всех грехах. Изредка, когда поблизости нет хищников, она порывается продемонстрировать самостоятельность. Однажды автор даже сумела уподобить свою героиню центральному персонажу фильма «Простая история». Но это эпизод. Обычно все поползновения Катерины тонут в мыслях о воле божьей, судьбе и долге перед близкими и дальними родственниками. Она и другие слабые игроки изо всех сил стараются играть по правилам, которые и предопределяют их проигрыш. В соответствии с этими правилами нужно из двух мужчин выбирать не любящего и заботливого, а равнодушного и при этом ревнивого, терпеть от мужа побои, сносить его пьянство, на коленях просить о пощаде, любить насильника, спасать отношения, изначально полностью исковерканные, а потому заведомо обречённые, сопровождая всё это бесконечным самобичеванием. Схвачено всё верно. Только почему-то женщина, соблюдающая эти правила, то есть вечно униженная и задавленная ложным чувством вины, названа в романе воплощением любви. Любви здесь вообще нет места, она не укладывается в схему и вытесняется куда-то на обочину.

Второе несоответствие связано с собственно художественными особенностями произведения. Надо отдать должное Наталье Соловьёвой: ей многое удалось. Удалось подобрать краски: «Толпа разряженных крестьян колыхалась, как нескошенное разнотравье от порывов ветра»; «Уже к полудню пруд замёрз, а на его поверхности ровным полотном выделялся идеально белый круг, который вместе с тропой вдоль аллеи казался огромной ложкой, заполненной манной крупой»; «На востоке всходило огромное кроваво-багряное солнце, как спрут, подбираясь своими палящими лучами всё ближе к опустевшей усадьбе». Удалось уловить живое убаюкивающее биение усадебной и деревенской жизни: «Освобождённые от семян, онемевшие без «колоколок» стебли откладывали в сторону. Катерина и Глаша подхватывали их и связывали жгутами в небольшие грустно-серые снопы, которые составляли в «бабки» по семь штук. Дальше лён надо было просушить на освобождённом от посевов, отдыхающем поле, вымочить в холодной буроватой Тьме, разостлать по росистому лугу, досушить, мять, трепать и чесать в пыльном овине, и наконец можно было прясть в тёплой избе». Удалось поймать состояние жены и матери, чьё место в семье заняла другая женщина: «Поддавшись внезапному порыву и заранее гордясь собой, тем, что она, больная, жертвует собой и идёт забавлять Наташу, Анна приоткрыла дверь в столовую, ожидая, как обрадуется ей девочка. Но увидела, что дочь беззаботно смеётся, счастлива, нянька её кормит, а Николай, совершенно непохожий на себя, обычно молчаливого и серьёзного, корчит смешные рожи. Она вошла, лишняя и чужая, — и все вдруг виновато смолкли, не обрадовались». Удалось в нескольких словах описать, как иногда внезапно и страшно ломаются судьбы: «Особенно запомнилась смерть одной женщины, ненамного старше теперешней Катерины: за неё высокую, статную и светловолосую, сваталось всё неженатое село. Она выбрала себе пару под стать, а когда забеременела, сделалась ещё краше… Бабы завистливо смотрели ей вслед. Но во время родов умерла, а муж с горя повесился в амбаре. Ребёнок родился уродом и бегал теперь неприкаянный по селу». Удалось изобразить боль, ревность, ненависть, страх, соперничество, власть предрассудков. Удалось провести несколько сложных сюжетных линий и развязать несколько затянутых в тугие узлы конфликтов. Удалось вплести в повествование множество историй, по всей видимости документальных, которые помогли восстановить достоверную картину жизни столетней давности. О том, как пропивали невест, как судили крестьянок, «соблазнивших» помещиков, как радовались некоторые женщины тому, что мужей забрали на фронт: «Наконец жить начали! Не битые ходим!», как складывались «вдовьи судьбы»: «Много шума наделала история вдовой солдатки Фроськи, которая потеряв мужа в первые дни войны, год не снимавшая по нему траур и больше всех голосившая на панихидах по убитым на войне воинам, вдруг заневестилась и собралась замуж за венгра Аттилу. Даже прошение тверскому губернатору подали, но никто им, конечно, не разрешил… Так и стали «сожительствовать незаконно» в доме у Фроськи на окраине Заречья, пока он не вернулся на родину к своей венгерской семье»…  

Но при всём том автор сделала слишком много уступок массовому жанру и, условно говоря, «Долгой дороге в дюнах». К ним относится надрывная и формально-образцовая любовь крестьянки и бывшего барина. По мере продвижения к финалу она становится всё более и более искусственной. Образ Николая, поначалу подробный и сложный, постепенно превращается в смазанную тень. Привлекательность Катерины как героини сильно преувеличена. Интересны обстоятельства её жизни, но не она сама.

По какой-то причине писательница наполнила свой роман абсолютно деревянными, взятыми из третьесортных сериалов диалогами и так называемыми внутренними монологами: «Откажусь от своих желаний и тем самым спасу её»; «Николай – моя судьба! Он любит меня!»; «Неужели я… погублю её, невинную?»; «Не хочу, не могу потерять Катерину!»; «Умру с честью»; «В жизни каждого из нас бывают трудные минуты»… Так и слышится голос Раневской: «Где, в чём моё кредо?!», «Где же обещанное вами счастие?».

В романе слишком много молитв, вещих снов, гаданий, предсказаний. Они никак не помогают проникнуть в мировоззрение крестьянок начала двадцатого столетия, а лишь вносят истеричные ноты и дурную театральность.  

Живые картины в романе то и дело сменяются постановочными эпизодами в картонных декорациях. Но живых картин здесь много, если книгу как следует отредактировать, то содержание картона можно существенно снизить.