Выпуск №11
Автор: Ольга Кольцова
+++
за реальным горьким дымом
переулком нелюдимым
кануть прошлому вослед
не овраги – мостовые
и цветы полуживые
вьюгой белой – всадник-блед
ни смертей и ни зачатий
от срываемых печатей
бездна адова видна
не ищи упокоенья
поколенью тень забвенья
шлет державная страна
это горечь пьяной вишни
эй на выход каждый лишний
очень дешев цианид
незаметное удушье
только пляшет тень старушья
разбиваясь о гранит
времена за временами
времена идут за нами
или нет, давно пришли
век двадцатый двукрестовый
или следующий новый
отворяет кровь земли
и невиданным кристаллом
кровяным соленым алым
концентрируется соль
не поддайся искушенью
быть коралловой мишенью
карамболем выбьет боль
…вот и снова переулок
звук шагов далеких гулок
и реален только дым
над Москвой и над Невою
над орбитой круговою
– волю дай своим гнедым…
+++
по тонкому краю по острому краю
по ломкому хрусткому льду
бреду и мелодию перевираю
чуть слышную белиберду
толкутся слова но не пестиком в ступке;
где камешек ярь сердолик?
слова как скорлупки беспомощны хрупки
а берег соленый велик
излей свою влагу из глаз на бумагу
на гальку на мокрый песок
черти свои знаки а дальше ни шагу
равнинный твой мир не высок
нам в небо смотреть бы да неба не видно
лишь пятна да мокрый асфальт
глядят небеса дальнозорко ехидно
будь ты псалмопевец иль скальд
словам не пробиться сквозь залитый воском
напева не вынесший слух
веди свою тему служи подголоском
в юдоли прорех и прорух
+++
спешат слова – то в горле, то тайком
бегут по венам, ибо вместе с кровью
вдруг обернутся навью или новью
неведомым пока что языком
заговорят не вслух, не на ветру,
а где-то в вышних, ежели позволят
глагольной рифмой сердце приневолят
с побега снять усталую кору
пусть горек сок и срез горчит опять
и пусть веселье более отрадно
то абрисно то ребусно шарадно
под маскою лица не увидать
там в зеркале сдуревший хоровод
играет стеклышко в калейдоскопе
под саксофон не думать о синкопе
идя по водам или просто вброд
вглядись в колодец темная душа
черпни воды до ломоты в затылке
пусти слова – по ветру ли в бутылке
себе не оставляя ни гроша.
+++
эта рана отверстого лона
не болит и уже не кровит
хлорофилла пространство бездонно
возжигающий жертву левит
не подобен ты рыжему греку
хитрецу остроловцу ловцу
поскреби-ка дружок по сусеку
тетивы не осилить юнцу
лишь собака грызет у порога
поистертыми зубьями кость
да за ткацким станком недотрога
строго смотрит – то ль муж то ли гость…
стриж с обрыва взлетает к зениту
отрясая песок с легких лап
пневматическому алфавиту
как невольник привержен и раб
плоть от плоти воздушной работы
жрец и жертва стихий ветровых
…так сладимы небесные соты
что не грех позабыть о живых
тех кто призван без шума и грома
отправляясь в последний полет
только даль застывает ведома
светом длящимся век напролет
+++
Ныряй и целься – море далеко,
Не в пенку ненавистную, в десятку,
Меть в око мира, а не в молоко,
А коль промажешь – доставай трехрядку,
С гармоникой губной не совладать,
Аккордеон – трофейная отрада,
Почти орган, почти что благодать,
Дворы, послевоенная бравада…
Охрименко, вагоны, медяки,
На Валааме получеловеки,
И Ладога темнеет вопреки
Неве, и всюду гопники, абреки,
Художники, сиречь истопники,
Выпускники кто Штиглица, кто Мухи,
Среди дворцов, каналов и разрухи
Гляди в теченье темное реки.