Выпуск №12

Автор: Ян Пробштейн

 
***

Наденьте маски: мы на маскараде
теперь всемирном – будем жить не ради
дел завтрашних и будущих свершений:
надев очки и маски, очевидцы,
пока еще не превратились в тени,
пока не все наелись чечевицы,
салфеткой спиртовой глаза протрите,
стирая страх, когда еще не свет,
как будто в небе натянули нити,
пусть истины мелькнет хотя бы след.

                              31.03.31

 
***

Мы отныне все коронованы:
шут гуляет в короне и принц
учтены и поименованы
и теперь меж межей и границ

пребываем в новой реальности,
где нам выключат стоны и всхлипы
в виртуальной многострадальности
в карантине тюремного типа.

                              2 апреля 2020

 
***

Как будто бы из млечности
течет весна сквозь сито
в заразной бесконечности
нам истина открыта:
спаситель человечества —
Великий Инквизитор

                              3 апреля 2020

 
***

Вряд ли мы умрем от скуки,
то убьют нас, то ограбят.
Мойте руки, мойте руки,
как Пилат и леди Макбет.

 
***

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…
И. Б.

Не совершай ошибку: не лезь в социальные сети
подавив любопытство о том, что творится на свете:
не надо читать новостные журналы и блоги
тех, кто изголяется в конспирологии, футурологии,
это все набило оскомину и до боли знакомо,
но пуще всего избегай вестей из самого Белого Дома,
где не умолкающий твиттер, наш щебечущий ад,
постоянно швыряет камни в виртуальный наш вертоград,
и читая послания эти, вспоминаю я то и дело,
о пятиминутках ненависти у Оруэлла.

 
Комендантский час

Комендантский час
решили не отменять
пересмотрев все куцые
конституции
сохраняя названия
обнулить ожидания
не беспокоить инстанции
соблюдая дистанции
ограничить общение виртуальное
дабы не выросла смута глобальная
восстановить границы
а потом нам покой приснится.

                              03.2020

 
***

Мы еще не в аду, мы только в преддверии ада,
мы в чистилище лишь, но уже полыхает пожар,
босс позирует с библией в церкви – опять буффонада,
вновь по сходной цене пожелал он купить Божий дар.

Знаменательно все же, что все они ринулись в бункер —
под охраной собак, полицейских, гвардейцев, спецназа,
путь протоптан туда уже этак лет семьдесят пять,
отсидится до срока в своей бронированной будке,
как ни в чем не бывало, будет по связи вещать,
и, быть может, минует их всех мировая зараза,
регулярно сдает каждый вождь свой анализ,
но на стенах начертано их: Мене, Текел и Фарес,
Пусть Гаага, быть может, пока их не ждет,
Но грядущие гунны уже у ворот.

 
Атлантида

Мир, опутанный сетями
интернета и вирусов,
мечется на волнах ярости,
медленно опускаясь на дно.
Пока торчат на поверхности
небоскребы и купола храмов,
куда зарастает дорога,
покрываясь водорослями
предубеждений и суеверий,
как в Саргассовом море.
Связи разрываются,
разрубаются. Атлантида
медленно опускается
на дно времен.

                              Июль 2020

 
***

Жара. Июль. Коронавирус.
Мозги расплавились под маской.
На прочих мы глядим с опаской.
Здесь, в нашем месте пребывания
для измеренья заикания,
раздувшегося честолюбия
и для ковида, разумеется,
изобрели приборы грубые —
сегодня плюс, а завтра минус.
Жара. Июль. Коронавирус.

Однако же, какое скопище
пророков и чревовещателей —
для психиатра, право, поприще
и непочатый край работы.
Немало также провокаторов,
истории фальсификаторов:
под масочкой правдоискателей,
в личине – тысячи обличий, –
с заботливою миной скорченной
(таков у них теперь обычай),
и кукиш получая в сумме,
проценты с вымыслом итожа,
товар подсунули подпорченный.

У нас теперь одна забота:
Как выжить, действуя с опаской,
когда все лица скрыты маской, –
нам удается лишь на зуме
отчасти сохранить лицо
или, вернее, позу рожи, –
то, с чем садятся на крыльцо.

Жара. Июль. Коронавирус.
Сознанье наше помутилось,
мы ждем с восторгом упованья,
когда изобретут вакцину
или закончится напасть,
и молимся Отцу и Сыну,
в то время как пошли вразнос
изобретатели колес.

                              27.07.20

 
***

Мы ищем ветра в чистом поле,
как будто там покой и воля,
до одури, самозабвенно,
иголку ищем в стоге сена,
чтоб улещить потом кощея,
и словно в прошлогодний снег,
чужими ранами болея,
мы в позапрошлогодний век
вдруг окунемся, очумев,
мусоля старенький напев.

А губы пели бабоэби
и заливались зинзивером,
и воспевали мирный труд,
пеклись не о насущном хлебе,
а заняты были промером
веков и дат, высот, пустот,
немного лет еще пройдет –
и губы оловом зальют.

А новый век бредет, как лев,
вчерашний повзрослевший львенок,
глядим мы, снова ошалев,
на ярый раскаленный шар,
еще не осознав, спросонок,
и пробуждаемся в кошмар.

                              30-31. 07. 20