Выпуск №13

Автор: Всеволод Грищенко

 

Участки земли в шесть соток оставались на этой территории нетронутыми лет двадцать. Символы ушедшего социализма, они были органичны на окраине прозябающего городка. Жизнь, казалось, остановилась тут вместе со станками соседнего завода.

Тем летом, однако, изменения все же появились. Маскируясь за останками строений, вымахавшими фруктовыми исполинами и молоденькими березками, был распахан и засеян немаленький участок плодородной, давно не возделываемой земли.

Заросшая высокой травой грунтовка упиралась в железную дорогу, образуя тупик. И, потому, приминая бампером свежую растительность, грунтовкой пользовались только те, у кого был интерес к данному сельхозугодью.

Местных жителей поначалу озадачило появление парней, которых с виду никак нельзя было заподозрить в любви к земледелию. А там, на когда-то обильно удобренной почве конопля взошла дружно, к радости тех, кто ее сажал и знал, как распорядиться урожаем.

Первоначальное любопытство местных вскоре переросло в объяснимую тревогу. В Саратовских землях никому не надо объяснять, что такое наркота. Целые территории сдавались наркоте быстрее, чем ордам Чингисхана за несколько веков до этого. Сдавались городами и селами, словно соревнуясь друг с другом в едином порыве охватившего всех безумия.

От ночных клубов и модных тусовок до подвалов и подворотен — все становилось местами триумфа наркоты в битве за подсознание. Наркотик, победивший однажды, шансов на поражение уже не имел.

И в этой новой реальности, в этом театре абсурда все главенствующие места – от режиссера до осветителя – заняли расторопные полицейские, мгновенно, еще до начала спектакля, просчитавшие свою выгоду. В этом театре наркота обеспечивала постоянный аншлаг и гарантированные сборы. Шекспир даже не догадывался, насколько он оказался прав со своим «Вся жизнь — театр»…

На упомянутом выше сельхозугодье произошел, однако, незапланированный сбой. Вернувшийся из рейса дальнобойщик, отец двух подростков, поступил радикально. Он не пожалел солярки и попросту сжег весь почти созревший к августу урожай.

Потерпевшие аграрии объявились почти сразу. На новенькой Geely, будто только вчера прибывшей с родины «спайса» и «крокодила», они подлетели к дому дальнобоя и пригласили вышедшего хозяина прокатиться и потолковать.

Хозяин дома шапочно знал обоих. Первый, наркоман, подсаживающий малолеток, штатный понятой при обысках и задержаниях, «решала», получавший в полиции разрешения на всё. Такие есть при каждом полицейском участке. Второй был полицейским, одетым «по гражданке». Оба возрастом под тридцать, ростом под метр девяносто. Чтобы разговор получился предметным, эти самые предметы как раз и находились в машине: бейсбольная бита и табельный пистолет.

Когда приглашает на разговор полицейский в любой стране, по многим причинам отказываться не принято. Как был в тапках, в машину полицейского водитель большегруза сел без опасения.

С человеком, предавшим огню их финансовое благополучие, компаньоны решили антимоний не разводить. Того гляди, и другие расторопные примутся уничтожать посевы.

В укромном месте все трое вышли из машины. Стороны понимали друг друга. Поволжские наркобароны согласились, что за их спинами – конкретный криминал, а за спиной отца двоих подростков, как он считал, — законы государства, вроде бы, воюющего с наркотой.

…Удар битой сзади, направленный прямо в ухо, по силе должен был бы снести дальнобою полчерепа. Каким-то чудом объект нападения успел подставить руку. Энергия удара выбросила его из тапок, наполовину парализовав отбитую конечность.

Мясо и кожа в месте удара отслоились от кости и через месяц, в следственном изоляторе, отпали гнилыми лохмотьями, оставив на руке уродливый шрам.

Но в тот момент думалось о другом. Дальнобойщик, мужчина под пятьдесят, мигом сообразил, что двое тренированных вооруженных качков на открытом пространстве забьют его до смерти. Спасаясь, он влетел в автомобиль на заднее сиденье.

Запрыгнувший следом «решала» схватил его за воротник рубашки, пытаясь вытащить наружу, чтоб не уродовать новую обивку. Рубашка, полурасстегнутая из-за жары, снялась через голову без труда, однако застряла на руках. Видя, что рукава сковывают движения рук противника, нападавший поднырнул под рубашку, пытаясь использовать ее как дополнительный рычаг и вытащить-таки дальнобойщика из машины.

Ситуация стала совсем плохой. К двум расширенным зрачкам обдолбанного «решалы», оказавшимся неожиданно близко после маневра с рубашкой, добавился зрачок пистолета в руке полицейского, который влез в машину через переднюю дверь.  

«Оружие, видимо, табельное, в своей машине стрелять не будет», — мелькнуло в мозгу отчаянно боровшегося за жизнь дальнобоя.

На счастье или на беду, его руки выскользнули из рукавов, и теперь рубашка оказалась на шее беснующегося наркомана. Моментально скрученный узел передавил ему сонную артерию, прекратив доступ кислорода в отравленный наркотой мозг. Сведущие в медицине утверждают: здоровый бы продышался, а наркоману хватило с лихвой.

Но о том, что в живых они остались вдвоем, ни полицейский, ни дальнобой еще не знали.

«Табельное – не табельное, убивает одинаково, — пронеслось в голове того, кто смотрел прямо в ствол. Чуть оттолкнув обмякшее тело, повинуясь инстинкту самосохранения, он вывернул руку полицейского с оружием и завладел пистолетом.

Безоружный полицейский вмиг лишился смелости и бросился бежать. Раздавшийся за спиной выстрел заставил его упасть на колени, ожидаемо сходить под себя и, сидя в образовавшейся лужице, молить о пощаде.

Подошедший к нему дальнобойщик самообладания не потерял – знать, повидал и не такое. Пистолет он разобрал, детали разбросал, вместе с полицейским они погрузили тело наркомана в машину и отвезли в больницу, откуда оно отправилось в морг.

Российский дальнобойщик – это не просто водитель большегруза. На время рейса он – транспортная компания в одном лице. Ему доставалось в девяностые от дорожного рэкета, не меньше достается и в двухтысячных от произвола коррумпированных погон. Спасали смекалка, расторопность и вера, что в нужный момент государство вступится за него.

Свою истинную стоимость и степень защиты наш герой узнал довольно скоро.

Когда дальнобойщик был арестован и реальная картина стала известна, следствие немедленно написало свою версию. Из дела исчезли бита и пистолет. Потому что полицейского, как оказалось, уволили две недели назад и пистолета там быть не могло. Конфликта на почве сгоревшей плантации конопли тоже не было, как и самой плантации.

Итак, два тридцатилетних друга – бывший полицейский и его товарищ – заехали к пятидесятилетнему дальнобойщику в гости и предложили покататься. Бывший полицейский – за рулем, а товарищ – рядом с ним, на пассажирском сидении.

Сидевший сзади почти незнакомый мужчина на почве внезапно возникшей неприязни снял с себя рубашку и завязал на шее потерпевшего, сидевшего спереди, так что узел оказался спереди (на шее мертвеца отчетливо видны следы от узла в районе сонной артерии). Тут же начал душить. Отбиваясь, погибший травмировал руку душившего. Находясь за рулем, бывший полицейский долго не мог заметить, что приятеля душат, а поняв это, испугался, посчитав, что дальнобойщик очень силен физически и может задушить и его.

Эта версия и стала отправной точкой в деле.

Бывшего полицейского осудили на три с половиной года с отсрочкой исполнения наказания, потому что у него на иждивении малолетний ребенок и жена может одна не справиться.

Дальнобойщик получил девять лет строгого режима. Жена его через четыре года прекратила общение с заключенным, теперь у нее новая семья. Сыновья на наркотики не подсели, сейчас они перешагнули двадцатилетний возраст, скоро тоже заведут свои семьи.

Сожженная конопля через год разрослась на удобренной пеплом почве, захватив еще большую территорию. Грунтовка к этому участку не зарастает высокой травой. Бывший полицейский, бывает, ездит по ней на новеньком внедорожнике.

Так и стоит, ставшая заповедной, плантация высококачественной конопли, которую так и хочется назвать именем героического наркомана, положившего жизнь за урожай.

 

Ноябрь 2020 г.                

 

 

* Всеволод Грищенко отбывает наказание в одной из российских колоний по сфабрикованному обвинению. Узнав из публикации в «Новой газете» о проекте «Сказки для политзаключенных», он прислал свой рассказ координатору проекта Елене Эфрос, которая любезно переслала его в редакцию.