Выпуск №4
Автор: Мария Елиферова
Я много раз ламентировала на тему того, что современные российские писатели не умеют и/или не хотят писать о современной жизни. Кажется, ситуация начинает исправляться. Первой подающей надежды ласточкой были «Петровы в гриппе» А. Сальникова, хотя мне и не понравилась попытка воткнуть туда античную мифологию (школярская, прямо скажем). И уже безусловный интерес представляет новый роман Марины Вишневецкой «Вечная жизнь Лизы К.» Хотя бы потому, что, в отличие от «Петровых», написана писателем старшего поколения: это и хорошо, ввиду опытности автора, и рискованно, ввиду того, что писатели этой возрастной когорты часто попадают впросак с изображением современности.
Итак, хочу начать с низкого поклона автору: Вишневецкой удалось дать правдивый портрет моего поколения. Ну, не совсем моего, героиня на 4-5 лет меня моложе и на 2-3 года – моих однокурсниц, но в данном контексте это не столь принципиально. Принципиально, что героиня на 30 лет моложе автора, но изображена вполне убедительно. Обычно у современных писателей молодые герои либо анахроничны, либо карикатурны. И это безусловная заслуга Вишневецкой – ей удалось найти язык для выражения современности, причём язык прозрачный, внятный и литературный. Отдельный респект за грамотное использование жаргона – дозированно, к месту и в жизненно правдоподобных ситуациях, а не в качестве экзотического речевого украшения сцен «из жизни этих странных дикарей». Вообще это совершенно замечательно, что персонажи 1980-х годов рождения для автора не странные дикари, а полноценные люди со своим мировоззрением и этической системой координат. (Пора бы уже, и правда – мы уже много лет как не подростки, но это только сейчас стали замечать).
Отзывы на роман, честно говоря, удручают. В рекламных аннотациях героиню сравнивают с Наташей Ростовой. Помилуйте, какая Наташа Ростова в 21-м веке? Последние наташи ростовы умерли и похоронены, когда наши прабабушки пешком под стол ходили. Или вот такой шыдевр оскорблённой нравственности – мол, героиня бездуховная эгоистка и заботится только о материальном (разве она в романе кому-то что-то плохое сделала ради денег, кого-то обманула или подсидела?), она, о ужас, оставила ребёнка у бабушки с дедушкой, уехав за мужем в политическую эмиграцию (а жёнам декабристов бросать детей было норм? и вообще-то в финале она с ребёнком воссоединяется), и у неё, о ужас-ужас, «нежный секс» вместо любви (видимо, настоящая любовь бывает только с пыточным сексом, который надо героически терпеть). Иногда хочется посмотреть вживую на этих высокоморальных особ, которые требуют от персонажей 21-го века соответствия литературным идеалам 19-го века, которым, кстати, и 200 лет назад реальные люди не часто соответствовали.
На мой вкус, так героиня даже чрезмерно идеализирована. На самом деле такие девочки из профессорских семей гораздо эгоистичнее и циничнее, они обладают множеством связей с истеблишментом и принимают их как должное. Такая Лиза скорее не работала бы скромной сотрудницей турфирмы, как в романе, а попиливала бы гранты на изучении какой-нибудь модной темы. Но это так, досужие размышления.
На самом деле единственное, к чему хочется придраться – это одежда. Девушки этого возраста и этой социальной среды не носят узкие юбки с разрезом и блузки с воланами, тем более они не наденут такое на семейный ужин. Тут автор прокололась, примерила на героиню вкусы 30-летней давности. Но это тоже мелочь.
Да, в 21-м веке свадьба уже не главное событие в жизни, да, в наше время уже не принято топиться или уходить в монастырь оттого, что после первого секса не случилось счастья на всю жизнь до гроба. Неужели это для кого-то открытие? То, что современные люди мыслят и чувствуют не так, как литературные герои позапрошлого века?
В современном мире автор ориентируется абсолютно свободно; в жизни героев присутствуют мобильная связь, скайп, электронная почта, социальные сети, и это всё не финтифлюшки, наклеенные сверху на сюжетные шаблоны 19-го века – все эти реалии играют сюжетообразующую роль и возникают именно тогда, когда это нужно по ходу действия. Кому-кому, а Вишневецкой не нужны неуклюжие отговорки, почему герои не знают, что случилось с другими – она понимает, что в современном мире переизбыток информации может играть такую же драматическую роль, как и недостаток. Читатель вместе с героями замирает над видеозаписями, выложенными в Интернет: кто на них и как эти записи могут быть использованы?
Психологический портрет как самой Лизы, так и её окружения мне кажется убедительным. Лично на меня самое большое впечатление произвела «любовная» история с пожилым профессором Каном. «Любовная» – в кавычках, потому что любовью тут, конечно, не пахнет. Тут зависимость, этот человек действует на неё, как удав на кролика. Ей неприятно, а она всё же продолжает с ним общаться. Феномен типичнейший, но в русской литературе пока ещё мало отражённый. И ещё повод к размышлению – хороший учёный, профессионал вовсе не обязательно хороший человек.
Положительный герой в романе, безусловно, есть, но он столь ненавязчив, что только к самому концу читатель поймёт, кто это. И это тоже по-своему замечательно.
Искать оригинальной истории, занимательной интриги в романе не стоит – считаю нужным об этом предупредить. События достаточно предсказуемы в силу избранного жанра. Перед нами не что иное как физиологический очерк: портрет героя (в данном случае героини) на фоне исторической эпохи (в данном случае примерно с 2011 по 2015 гг.). Когда-нибудь по этому небольшому (чуть более 250 страниц) роману будут изучать историю 2010-х. Пусть словосочетание «физиологический очерк» не отпугивает: хороший физиологический очерк ценен как раз тем, что фиксирует срез действительности «здесь и сейчас», той действительности, которой 20 лет назад ещё не было, а через 20 лет уже опять не будет, тем, что открывает для читателя современность, на которую он не обращал внимания.