Выпуск №8

Автор: Ариана Рейнс

Перевела с английского языка: Анна Гальберштадт

 
СТАРИКАШКА

Я сидела в баре в Альбукерке
Мне нужно было уже переспать с кем-нибудь
Выбор был между двумя мужиками
Я знала, что не получится ни с одним из них
Голубоглазый был очень пьян
На побывке из армии
Лицо с крупными немецкими чертами
Он мне плел про свои сексуальные подвиги
Я не особенно его хотела
Но мне хотелось, чтоб он мне кое-что рассказал.
Он был на горе Синджар
После резни. Он хотел мне рассказать
Про свой брак. Я стал импотентом, сказал он,
Но у меня есть химия (он был армейским аптекарем
И имел ввиду циалис, который он предпочитал виагре)
И не имея опыта траханья со старикашкой на таблетках
Мне может даже интересно было
Чтобы из этого могло получиться. Но вот этот другой мужик,
Самый крутой из тех, кого я могла накопать по интернету
В этом городке, должен был появиться с минуты на минуту
На своем мотоцикле.
Я жила в трейлере на участке, принадлежавшем моему другу.
И я воскресала из мертвых в четвертый или пятый раз.
Я не была с мужчинами, кроме единственной ночи
За несколько месяцев. Мне нужно было убедиться,
Что они еще не перевелись. Нам приходится находить свой путь
Преодолевая хаос. Редкая народность с древней и таинственной религией
Недавно была почти что вырезана Исламским Государством.
На горе, которую они считают священной.
Этот человек был там.
Но я слишком напилась для того, чтобы продолжать с ним беседу.
Дальше пришлось бы идти с ним в его номер.
А я не хотела. Я пошла с другим мужчиной,
Которого я хотела, но не знала про него ничего из того,
Что мне хотелось бы узнать.
Я увидела, как переливаются краски на луже разлитой нефти.
Я видела радуги. Пока веер не раскрылся, я принимала павлинов
за декоративных и вульгарных существ. Может они были
Кецалькоатль, птицы Феникс, которые сторожат ворота в рай.
Были ли эти ворота нарисованы на воротах из янтаря,
Которые частично закрывали множество глазков в их хвостах,
Были ли они аллегориями райского паноптикума или
Ответом на женскую потребность быть замеченной
А что же с их уродливыми голосами, и легендой о том,
Как они сношаются,
Самец плачет, а самка слизывает его слезы.

 
ЖУРНАЛЬНЫЙ ФЕМИНИЗМ

Нельзя сказать, что тогда я “могла бы очутиться
Где угодно“, но это правда

Что в то время я была одна
И правда, что меня не ебали правильно

И появилось ощущение, что очень долго.
Я пользовалась интернетом

Но на сайтах не вывешивала себя в виде девицы
Тянущей коктейль через соломинку на надувном дельфине

И женщиной, которая могла просто написать, кто она
И чего она ищет, я тоже не была.

Внимания, конечно, получала больше, чем я могла бы
Когда-либо вернуть, и в одном из тысячи случаев

Встречала кого-то, с кем чувствовала
Что между нами вспыхивает искра притяжения

Иногда один из них забраковывал меня
Из-за недостатков внешности, но это случалось

Нечасто. После того, как мой интерес в саморекламе
Надо признаться, значительно упал с того момента

Как мне пришлось судиться с университетом
И до того, когда меня преследовали несколько

Мужиков и еще бывшая жена моего бывшего бойфренда.
Это стало очень важным для меня опытом

Понимания себя и того, в каком свете окружающие
Видят меня и мои взгляды, и как их искажают

И дешевки, скомпонованные из разных версий моих поступков
Сияющие в свете, падающем от моих компьютеров

У меня даже слов нет, чтоб выразить, что я чувствовала
Нет слов, чтоб описать, как ты предпочитаешь работу

Сексу, но если взять фразу из старой джазовой песни
И с тобой это может случиться

Я устала от пустоты, которая прокрадывается
В мое сексуальное воображение, когда я испытываю

Что-то в своем роде прекрасное, что делают со мной
И усталость от того, чтоб изображать доминантность

По этим устаревшим правилам. Некоторые из моих
Любимых людей заводятся просто от злости

От простой злобы, в чистом виде.
Не могу того же сказать о себе.

Солнце греет мою пишущую руку
Я все время забываю

Что солнышко — это наш друг
Я часто забываю, что у меня есть друзья

Я приучила себя подчиняться
Это было стратегическим маневром

Как выйти из своего тела,
Когда кто-то тебя ебет, а тебе этого не хочется

Каждая женщина это испытала
Я не знаю ни одной, у которой такого опыта не было

Но я себя приучила и к другому роду подчинения
Я делала это в нерегулярные часы, в том месте и в такое время

Которые мне удавалось выкроить из рабочего. Одно могу сказать
Если только однажды вы сдались таким образом

Становиться трудно принимать всерьез журнальный феминизм
Хотя я иногда оглядываюсь назад на это

Как обреченная женщина из мифа
И оглядываюсь назад и на все остальное,

На мою озлобленную страну. Я разглядывала ее из глубин
Драгоценного камня. Я смотрела вниз на нее с самолетов

Я изучала ее критическим взглядом
Как я привыкла рассматривать свое лицо и тело

Порочные идеологии, сквозь которые нам всем
Пришлось пройти, от них надо избавиться,

И наша общая зависимость от машин, которые заполняют пустоту
Нашей жизни музыкой и телами, идеями и развлечениями

Я бы не променяла их на гору
Но столько гор уже развалилось

И может быть, что мое отчаяние в тот день
В свете цвета бледного золота

Как что-то в Аттике, во время затмения
Когда тьма сгущалась

И затмения было не видно, может быть,
Мое отчаяние было биохимическим

Или менструальным, оно также было
Ежемесячным, реальным, или все это было дурным сном

Я тоже – продукт журнальный
И тем не менее, хочу я сказать, тем не менее

Какое-то дикое производное моей очевидной пассивности
До сих пор в моих объятиях

Как будто это какая-то газировка из кайенского перца
Сквозь которую я с вами разговариваю

Но вот я чувствую, как другой мир меня
Тянет вниз. . .   Прощайте