Выпуск №21

Автор: Анна Голубкова

 

Надежду Тэффи (в девичестве Лохвицкая, 1872 – 1952) ни в коем случае нельзя отнести к авторам, забытым или навсегда оставшимся в прошлом[1]. Ее сборники рассказов и воспоминания довольно часто переиздаются, с 2008 по 2011 году публиковалось собрание сочинений в пяти томах[2]. Очень часто творчество Тэффи рассматривается вместе с произведениями Аркадия Аверченко, Саши Черного и вообще в контексте когда-то очень популярных журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». И с этой точки зрения написанная в 1907 году «Фантастическая шутка в 1-м действии»[3], как обозначила жанр своего произведения сама Тэффи, вполне вписывается в рамки юмористической литературы. Но не все будет так просто, если мы обратимся к проблематике той эпохи.

Как правило, в те времена пол не отделяли от гендера, эссенциалистски понимая обе категории. Например, для В. В. Розанова пол — это пронизывающее все мироздание мистическое начало, которое соединяет в одно целое небо и землю: «…как здесь есть мужское начало и женское, то и “там”, в структуре звезд что ли, в строении света, в эфире, магнетизме, электричестве, есть ”мужественное”, ”храброе”, ”воинственное”, “грозное”, “сильное” и есть ”жалостливое”, ”нежное”, “ласкающее”, “милое”, “сострадательное”»[4]. Поэтому качества характера, которые приписывались женщинам, по необходимости имели онтологическую природу и фактически определяли гендер человека. В этих условиях идея появления женственных мужчин и мужественных женщин, на которой настаивал в своей книге «Пол и характер» Отто Вейнингер, предоставляла своего рода «лазейку» для женщин с интеллектуальными амбициями. В произведениях той же Зинаиды Гиппиус женщины, погруженные в быт и специфически женские проблемы, описываются отрицательно. Но есть у нее и другие персонажи — женщины, преодолевающие свою человеческую природу и занятые исключительно духовным поиском. У Гиппиус, таким образом, конфликт быта и бытия оказывается неразрешимым. Вернее, разрешить его можно только полным отказом от быта ради бытия.

Нелишне также вспомнить, что 6 марта 1907 года была официально зарегистрирована Российская Лига равноправия женщин, то есть феминистское движение к тому моменту уже было оформлено институционально. В конце декабря 1908 года Лига провела первый Всероссийский женский съезд. Интересно, что в том же 1908 году Тэффи пишет сценку-импровизацию «Мужской съезд», в которой продолжает комически обыгрывать патриархальные штампы. Мария Михайлова в статье «“Женский вопрос” в драматургии Тэффи»[5] рассматривает все пьесы Тэффи как целостное явление именно с этой точки зрения, убедительно показывая, что положение и самочувствие женщины в социуме — это один из ведущих мотивов ее творчества. И потому пьеса «Женский вопрос» становится как бы одной из ключевых точек, вокруг которой автор в разных конфигурациях располагает важный для нее комплекс проблем. И если рассматривать пьесу «Женский вопрос» в контексте всех этих идей, она приобретает совершенно особое значение. Фактически это очевидное полемическое высказывание по поводу собственно женского вопроса, как тогда называли феминистское движение.

По объему это относительно небольшое произведение, основную часть которого занимает сон главной героини — 18-летней девушки Кати. Обрамляют этот сон две сцены в начале и конце произведения. «Реальные» действующие лица — мать, отец, Катя и два ее брата, 17-летний Ваня и 16-летний Коля. В самом начале дается описание места действия: «Гостиная. У стены большой старинный диван. Вечер. Горят лампы. Через открытую дверь виден накрытый стол; мать вытирает чайные чашки. Ваня у стола читает. Коля в велосипедной шапке лежит на качалке. Катя ходит по комнате»[6]. Пьеса начинается со слов Кати: «Возмутительно! Прямо возмутительно! Точно женщина не такой же человек». Дальше следует ее ссора с Колей и рассуждение о женском равноправии. В процессе ссоры Катя высказывает мысль о том, что именно женщины смогут изменить мир: «Совсем другая жизнь будет. Не ваша, не дурацкая, потому что женщина не такое существо, как вы, а совсем наоборот. <…> А вы все выродились. От продолжительной власти совсем одурели. Твой же Андрей Николаевич умиляется над профессором Петуховым: ах, ученый! ах, милая рассеянность! чудак, не от мира сего… Просто старая калоша, и не моется никогда. Все вы друг перед другом умиляетесь. Жен обманываете, в карты дуетесь, и все у вас очень мило выходит. Разве женщина могла бы себя так вести?» На что младший брат Ваня ей возражает: «Новой жизни жди от нового человечества, а пока люди те же, все останется по-старому».

Упомянутый в разговоре Андрей Николаевич — это знакомый Вани, который посватался к Кате и которому она собирается отказать, потому что не хочет погружаться в быт. Альтернатива, о которой она мечтает, — это окончить курсы и стать доктором. Одна из очевидных причин ее нежелания вступать в брак – отношения отца и матери, которые тоже обрисованы в этой сцене. Мать полностью погружена в хозяйство и занята семьей, отец с утра до ночи пропадает якобы на работе, хотя на самом деле — и это очевидно его детям — по вечерам бывает у любовницы. Но измученная семейной жизнью мать ничего не замечает. Интересно, что Катя в пылу полемики высказывает мысль, которая до сих пор пугает противников феминизма: «Как я вас всех ненавижу. Теперь я равноправия не хочу. Этого с меня мало! Нет! Вот пусть они посидят в нашей шкуре, а мы, женщины, повертим ими, как они нами вертят. Вот тогда посмотрим, что они запоют». И по воле автора именно это и случается в следующей сцене, когда героиня засыпает и видит сон, в котором полностью реализовано ее желание. На это сразу же указывает авторская ремарка, описывающая полностью изменившуюся диспозицию: «Катя сидит за столом и разбирает бумаги. На диване Коля вышивает туфли. В столовой отец моет чашки».

Для этой части «фантастической шутки» Тэффи придумала другие костюмы. Отец у нее появляется «в длинном цветном клетчатом сюртуке, широком отложном воротнике и в пышном шарфе, завязанном бантом под подбородком», мать — «в узкой юбке, сюртуке, жилете, крахмальном белье», Коля и Ваня — «в длинных цветных сюртуках, один в розовом, другой в голубом, с большими цветными шарфами и мягкими кружевными воротниками». Мотив переодевания и обмена функциями характерен, например, для карнавала — сакрального времени, когда люди ненадолго как бы выпадают из своей социальной ячейки. Отголоски этого обычая сохраняет наш праздник 8 марта, когда мужчины на один день перенимают женские функции. Однако у Тэффи обмен социальными статусами оказывается тотальным. Вернее, она просто меняет позиции мужских и женских персонажей, оставляя все остальное на месте, что и производит в конечном итоге необыкновенно комический эффект:

 

ВАНЯ (выходит оживленный, бросает шапку на стул). Как сегодня было интересно! Я прямо из парламента. Сидел на хорах. Духота страшная. Говорила депутатка Овчина о мужском вопросе. Чудно говорила! Мужчины, говорит, такие же люди. И мозг мужской, несмотря на свою тяжеловесность и излишнее количество извилин, все же человеческий мозг и кое-что воспринимать может. Ссылалась на историю. В былые времена допускались же мужчины даже на весьма ответственные должности…

ОТЕЦ. Ну, ладно. Помоги-ка мне лучше убрать посуду.

ВАНЯ. Приводила примеры из новых опытов. Ведь служат же мужчины и в кухарках, и в няньках, так почему же…

 

Во сне Кати набор персонажей меняется. Кроме отца, матери и братьев, появляется тетя Маша, которую произвели в генералы (в начальной сцене упоминался ставший генералом персонаж по имени дядя Петя) и в честь которой требуется устроить торжественный обед. Вот какую характеристику дает ей автор: «Толстая. Мундир до колен, высокие сапоги, густые эполеты, ордена. Прическа дамская». Именно генерал тетя Маша, с ее подразумеваемой военной прямотой, произносит самые радикальные реплики-перевертыши: «Дураки! Хотят быть женщинами. Чего им нужно? Мы их обожаем и уважаем, кормим и обуваем… И физически невозможно. Даже ученые признают, что у мужчины и мозг тяжеловеснее, и извилины какие-то в мозгу в этом самом. Не в парламент же их сажать с извилинами-то». Она же по-военному решительно высказывается и о предназначении мужчин: «Мерси, мерси, дружок. Ну, как поживаешь? Все хлопочешь по хозяйству? Что же поделаешь. Удел мужчин таков. Сама природа создала его семьянином. Это уже у вас инстинкт такой — плодиться и размножаться и нянчиться, хе… хе… А мы, бедные женщины, несем за это все тягости жизни, служба, заботы о семье. Вы себе порхаете, как бабочки, как хе… хе… папильончики, а мы иной раз до рассвета… А где же детишки?»

Здесь, конечно же, представлены отголоски расхожих теорий о неспособности женщин к рациональному логическому мышлению, которые, к примеру, иронически обыгрывает А.П. Чехов в рассказе «О женщинах». Причем абсолютно такие же рассуждения можно встретить в статьях и репликах многих современных российских интеллектуалов. Тэффи в первую очередь меняет социальные роли, но при этом присваивает им всю соответствующую гендерную риторику. Во сне Кати предназначением мужчин оказываются хлопоты по хозяйству, рождение и воспитание детей, а удел женщин — материальное обеспечение семьи и прочие «тягости жизни». К персонажам сна также относятся профессорша, ее муж Петр Николаевич, денщиха, адъютантка, Степка-горничный, извозчица. Интересно, что Тэффи в этой маленькой пьесе намечает даже линию антиутопии, выстраивая сюжет вероятного будущего. Оказывается, женщины восстали, добились прав и стали в свою очередь угнетать мужчин.

 

ВАНЯ. Ах, как чудно говорила Овчина! Вы должны давать мужчинам тоже образование и не делать из них рабов, позорящих имя человека. Мы требуем мужского равноправия.

КОЛЯ. А, в самом деле, папаша, отчего это так несправедливо? Женщинам все, а нам ничего?

ОТЕЦ. Да, дитя мое, когда-то было иначе. Мужчины были у власти. Женщины добивались прав и наконец восстали. После кровопролитной женской войны мужчины сдались, были засажены в терема и в гаремы, а теперь понемногу освобождаются от рабства. В Америке мужчины уже допущены на медицинские курсы.

BАНЯ. Ха-ха. Мужчина — докторша! Как это оригинально.

КОЛЯ. А что, в те времена мужчины в парламенте сидели?

ОТЕЦ. Ну конечно.

КОЛЯ. И председательница была мужчина?

ОТЕЦ. Разумеется.

КОЛЯ. Ха! Ха! Председательница в панталонах! Ха! Ха! Вот картина! Председательница в панталонах парламент открывает. Ха! Ха! Ха!

ВАНЯ. Ох! Перестань! Ха! Ха! Не смеши! Ха! Ха!

ОТЕЦ. Да перестань же.

 

Тэффи изображает, как заменившие мужчин женщины домогаются работающего горничной мальчика Степку. Собственно говоря, весь сон Кати и состоит из последовательных эпизодов домогательств и рассуждений о «неполноценности» мужчин. В самом конце появляется Андрей Николаевич и сообщает, что не выйдет замуж за Катю, потому что он решил учиться, хочет сам ее «прокормить» и вообще не желает оказаться в «рабстве». На этом месте сон Кати прерывается звонком в дверь — это вернулся от любовницы отец. Сон произвел на героиню просто ошеломляющее впечатление, она осознает, что «все одинаковые», «мы тоже дряни», и решает, в ожидании появления «нового человечества», выйти замуж за Андрея Николаевича.

 

КАТЯ (вскакивая). Ай! (Протирает глаза.) Папа? Ты? Ха-ха! Вот радость! Папа, милый, ты знаешь, ведь и мы тоже дряни! Мы, мы, женщины, и я, тетя Маша, все мы такие же. Ах, как я рада! Как я рада!

ОТЕЦ. Да ты с ума сошла! Кто дряни? Что дряни?

КАТЯ. Ах, ты ничего не понимаешь! Я за Андрея Николаевича замуж выхожу. Мы ведь все одинаковые все равно. Ваня! (Стучит кулаком в дверь.) Ваня! Вставай! Я за Андрюшу замуж выйду. Такая радость! Все одинаковые. Папочка, милый. Ха-ха! Тетя Маша генерала получила и такая же стала, как дядя Петя, подождем нового человечества. (Стучит в дверь. ) Ваня, вставай!

 

Можно предположить, хотя прямые доказательства в этом случае, конечно, отсутствуют, что в этой небольшой пьесе Тэффи ведет активную полемику с феминизмом, утверждая, что все беды — от общего несовершенства человеческой природы, а не от гендерного угнетения. Вернее, само стремление к угнетению заложено в человеческой природе, которая должна полностью измениться для того, чтобы появился новый человек и принципиально новое общество. Перемена местами угнетенных и угнетателей ничего не даст, пока не устранены любые основы неравенства — юридические, социальные, экономические. Именно поэтому женщины, оказавшись в позиции власти, ведут себя ничуть не лучше, а в чем-то даже и хуже мужчин. Борьба женщин за равноправие оказывается при поверхностном прочтении в первую очередь борьбой за власть. Кстати, этот аргумент до сих пор используют противники феминизма. Идея равноправия, видимо, представляется автору абсолютной утопией, и единственное, чего можно добиться, это сменить позицию с угнетенной на угнетателя, что для главной героини, очевидно, оказывается неприемлемым. Поэтому осознание этого факта заставляет Катю смириться и принять свою женскую гендерную роль. Тем не менее в эпилоге пьесы все равно нет однозначности. Вроде бы доказав читателям, что борьба бесполезна и достигнуть гендерного равенства невозможно, Тэффи заканчивает пьесу репликой отца героини, подчеркивающей неравноправие и угнетенное положение женщины и намекающей на судьбу, которая неизбежно ждет ту же самую Катю.

 

ОТЕЦ (патетически). Черт знает что такое! Отец всю ночь как свинья, не разгибая спины… а они имейте же хоть уважение. (Срывает шляпу, бросает ее на землю. Вместе с платком вынимает из кармана длинную дамскую перчатку и вытирает лоб.)

 

Таким образом в пьесе «Женский вопрос» Тэффи демонстрирует относительность гендерных стереотипов, переворачивая обычную бытовую ситуацию. С одной стороны, происходящее в пьесе напоминает карнавал или же комедию положений с переодеваниями. С другой стороны, благодаря этому простому приему Тэффи удается произвести очень тонкую и важную для того времени операцию. Фактически она отделяет пол от гендера и таким образом разрушает эссенциалистское понимание пола, характерное для того времени. Этот метод преодоления гендерного эссенциализма составляет, по сути дела, альтернативу концепции Отто Вейнингера. Но и в том и в другом случае происходит проблематизация гендера и поиск снятия незыблемой до того времени оппозиции мужское/женское. Одновременно, как убедительно показывает в своей статье Мария Михайлова, эта пьеса представляет собой полемическое высказывание по всем основным проблемам, волновавшим в то время женское движение.

 

 

______________________________________________________

[1] Дополненный и отредактированный вариант этой статьи опубликован в научном сборнике, см.: Репрезентация амбивалентности гендерного подхода в пьесе Тэффи «Женский вопрос» // Женщина модерна: Гендер в русской культуре 1890-1930-х годов: Коллективная монография / под ред. В. Б. Зусевой-Озкан. — Москва : Новое литературное обозрение, 2022. — С. 287-296.

[2] Тэффи, Н. А. Собрание сочинений : в пяти томах / Надежда Тэффи. — Москва : Терра — Книжный клуб, 2008–. — (Литературное приложение «Огонек»).

[3] Текст можно прочитать вот тут: http://az.lib.ru/t/teffi/text_0110.shtml/

[4] Розанов В.В. Собрание сочинений. О писательстве и писателях / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. – М.: Республика, 1995. – С. 87.

[5] Благодарю Марию Михайлову за возможность ознакомиться с текстом этой работы.

[6] Здесь и далее текст пьесы цитируется по электронной публикации: http://az.lib.ru/t/teffi/text_0110.shtml