Выпуск №21

Автор: Евгений Стрелков

 
1.

Уже месяц как я жил в Дуйсбурге,
распознавал окрестности этой портовой местности
в районе Дуйсбург-Норд, где турист – редкий гость.
И там в заурядном кафе услышал вдруг речь:
несомненно знакомый язык, но лишь через мгновение распознал я его –
настолько не ожидал здесь услышать.
Говорили по-русски две обладательницы черных кос –
из Казахстана, похоже, землячки.

2.

Общество русско-немецкой дружбы
Опекало также – помимо меня – одного венгра,
Подающего надежды пианиста-виртуоза.
Так же виртуозно, как и играл, он говорил по-немецки,
но со мной переходил на английский,
довольно бедный – что было мне на руку.
Иногда он вкраплял и русские слова –
как диезы и бемоли в партитуру.

3.

Помню, ещё в первую поездку, в Берлине,
на вокзале я в недоумении стоял перед огромным табло.
Мне надо было на север, то ли в Штральзунд, то ли в Грайфсвальд.
Подошедший долговязый парень, похоже.
тоже был удивлён обилием направлений.
Он вытащил пачку сигарет, ни слова не говоря, протянул мне, потом закурил сам.
Так мы и стояли в молчании – как когда-то его земляки
перед прибитыми над церковной дверью
девяносто пятью тезисами.

4.

Много позже, на слиянии Рура и Рейна
Я громоздил деревянные брусья, перевязывал их бечевой
Вокруг пятидесятиметрового параллелепипеда из крупповской стали,
когда-то спроектированного кельнским художником Люцем Фришем.
Место пустынное, вдали газгольдеры, пирсы и краны заброшенного ныне порта.
Редкие пенсионеры и влюблённые пары, иногда с собачками на поводке, подходили и вежливо спрашивали: «Вас ис дас?» Я отвечал: «Модерн кунст». Слова были просвещённым немцам не чужие, дела, впрочем, тоже. Мимо шли сухогрузы в сторону Роттердама, деревянные корни врастали во влажную почву рурского междуречья – до весеннего паводка, который непременно снесёт их в Северное море. Пифей писал когда-то: там, на севере нет границы между землёй и небом. Особенно между морем и небом. Особенно. Безондерс.