Выпуск №22
Автор: Юлия Подлубнова
*
Какие там леса с грибными килограммами и
ягодными литрами?
Какие баррели ненависти и бары нефти?
Кто там выходит на митинги фрустрации,
наблюдая сезоны прострации?
Шоу деменции?
Пророк и
пропоп.
Про телевизоры замедленного действия.
Про то, как поселят в тебя казенного ребеночка,
и скажут: оплатите счет
за принудительную диспансеризацию.
ПТСР и ПТСССР
(как вариант: поэтср и поэтссср).
Крестик на шее не колется?
Мефедрон в полицейской руке дающей не кипит?
Жалко всех, говорит Наташа:
кузнечика в траве,
белку на дереве.
Жалко, повторяю, жалко.
Нина и Саша в Армении.
Настя в питерском колодце.
А где Надеждо ‒ никто не знает.
*
когда салюты отгремят
фалангами
и маленькой девочке скажут: ну всё, не больно
перестанет быть страшно
по мобилизованному телефону
останется дыра города у моря
злопарк укрепрайона
земля еще будет
подрывать себя изнутри,
как будто невозможно смириться
с тем, что в ней еще не лежит
из грибницы лезут пальцы
посмотри: горизонт не исколот самолетами
волны бумажно рвутся у самого берега
вот тогда, только тогда и вспомнишь
хоть облакадный ленинград,
хоть дроздовый дрезден
хоть новую старую ремарку:
так и выглядит нефтяной фашизм,
черный от невозможности
быть не собой
только живи
с арамидной черепахой в голове и кузнечиком калашникова в суставах
*
Нет, еще многие держатся.
Да, к нам уже приходил
товарищ тяжелов.
Предлагал попрощаться
со временем благодраностей
сестринскими утопиями ‒
я монстр, что говорит с вами ‒
то Фукуяма, то канава
домом, который до,
да, в латинской раскладке ljvjv.
Нет, лучше расскажите, как
Пушкин был девочкой,
прятался в Одессе от царской милости.
разбитое сердце должно звенеть.
среди каменного солнца земли
Да, уже заходили гробосеки.
Нет, из Киева дядька
уже не звонит.
*
Что еще потерять ‒
не вымолить ‒ не проплакать?
биг баг бога,
изъязвленный Бесоевский,
с той бородой ‒ Толстой,
заблудившийся среди русского левославия…
пузыри подземли
на суржике Леси Ставицкой
или
что-нибудь про черемуху и каштаны,
нежность новых наро довольцев,
зеленое море жизни
не смотри на войну, ‒ говорила внучке
бабушка из седой могилы
но по руслу реки летела ракета
*
Еще один дом остался без света.
Еще одна ракета в сердце ребенка.
Еще один наводчик перочинного ножа
говорит: «Мама».
Промолчит: «Война».
Этот мир ужской.
Этот ужас на кой.
Папиросные пустые осы,
что сосут гранатомёд.
И эта вечная снаряга:
Настенька,
мы ждем
полбеды победы.
*
Все так привыкли
к самому страшному.
Серый цветок в ощерку.
Кардиостимуляторы бессердечной мышцы.
Спросишь: который час.
Ответят символом прошлого года.
Из ‒ приставь его к стенке ‒ телевизора
смотрит
экологически чистый
зрачок
военкорки.
Как бы ПОДСТРИЧЬ дождь
зонтом?
Сколько ВРЕМЕНИ у безвременья?