Выпуск №22
Автор: Ольга Маркитантова
***
Дымится рыбья кожа
на камуфляжном мясе,
ветвится багряная река,
мертвится молчаливая земля.
Смыкается в воздухе птичья чернота,
влетает в новый год как в новый ад.
Бог висит над бездной
выеденных многоэтажек –
торопливо убегающий,
исчезающий вид.
***
У цесным чалавеканарыуме
тлусценькая рыбка
разлеглася на вольных месцах.
Вартыя свабоды,
якую сабе дазваляем,
пакуль голая галава
бессэнсоўна вытыркаецца
з зімовага паліто.
***
От головы до сердца
подать рукой.
Меньше движение
из тонкого страха к вечной жизни.
Короче звука – от Серебрянки
до военного аэродрома.
***
Чёрный дождь, чёрная земля, чёрное море,
тысячи светлых.
Бешеный лёт кусков бетона, небесных камней,
собачья улыбка и нос в разломе стены –
доставка смерти по левому адресу.
Если умер — не паникуй, свисти.
***
Не узнав себя с утра,
не узнаю себя и вечером.
Кого призовут ко рыданию
птицы в зелёных дубцах,
напитавшие кровью живых людей,
любимую маму-смерть.
——
Не пазнаўшы сябе з раніцы,
не пазнаю сябе і ўвечары.
Кого призовут ко рыданию
птушкі ў зялёных дубцах,
насыціўшыя крывёю жывых людзей,
любімую маму-смерць.
***
Кому жизнь не мила,
как гугл-переводы «Гамлета»?
Беззубый русский бестиарий,
не вари сердце козлёнка
в умственном молоке.
Человек-алфавит
начитывает горе и беду,
подождёт меня у выхода,
на другой стороне страха
с воробьиным пером в руке.
***
Язык изолгался.
Срезает время цедру теней
до сердечной мякоти.
Слепоте летних дней ответь,
художник моего места,
кисти и голову держи на отлёте,
неси под мышкой, на блюде, в суме́
до последних времён.
***
Сом жрёт людей,
вырастает на полтысячи километров,
если его не трогать.
Девять миллионов в его брюхе.
Народ-чревовещатель
взывает к Иеровааму:
роди нас обратно.
***
Тонким слухом полнится ночь,
говорит золотыми жилами
сердце-кинцуги.
Солнечный день
режет осколком фарфора.
Смерть по законам природы –
прошу никого не винить.
***
Маленькая кошачья судьба
без выхода наружу,
смотрит цитрусовыми ночами
на дольку луны.
Зверь человеку ум, сердце, кровь,
человек зверю кров,
тёплое одеяло на рассвете.
***
Лао Цзы на самом деле хотел,
чтобы бабочка умерла.
Чтобы взмахом крыла
не сшивала две изнаночные стороны
одного сна,
не отправляла пачками стихи с терминатора
между тьмой и светом.
Пока ждал бабочку-однодневку,
умер сам
здесь.
***
Он тебе – безвыигрышная лотерея.
Ты ему – мясной рынок,
сыра-земля-суглинок-чернозём.
Бездонный карман,
космодром-байконур,
прозерпина-ариадна-беатриче-офелия,
лисий хвост, мертвечица в небе.
***
Детство разрушено
и до сих пор не собрано.
Жизнь подаётся
под видом ананасов в сиропе:
снаружи твёрдая, рифлёная,
внутри – пахучая и сладкая,
но в кусках.
Не бойся, никто не съест.
***
Горечь и боль соляных холмов,
сухой песок на руках омертвевшего моря.
На твоем берегу распахнут кровавый рот,
на моем – поджатые губы замороженных цветов,
где я – свистит луна в безумной полынье.