Выпуск №16

Автор: Владимир Кочнев

 

Первый удар

 

Ты маленький, а тебя не уважают .

Тебя не уважают ни в садике, ни в твоем дворе. В садике тебя бьют, издеваются, гоняют. Это не твой родной садик, и ты не знаешь, что делать. Остальные как- то ладят с друг другом, привыкли, подружились.. Ты же пасешься в одиночестве предоставленный сам себе. Гуляешь тоже один.

Все они больше и выше тебя ростом. И дикие какие -то. Прыгают, орут.

Вот Пискунов подходит и начинает кричать на тебя. Ты бежишь. Ты не можешь с ними драться. Ужас подкатывает к голове и ты теряешь контроль, страх сильнее тебя. Ты знаешь, что главное добежать до веранды, там воспитательница, Марина Павловна, она добрая. Она не даст тебя в обиду. Она крикнет Пискунову, чтобы он вел себя хорошо, и он вытерев зеленые сопли пойдет дальше в дальний угол площадки. У тебя тоже сопли, но ты их не чувствуешь, привык, если они, конечно, не сползают до верхней губы. Воспитательница вытрет их рукавом. Это немного больно
Тебя все обижают.

Вдобавок ты заикаешься. Слова вылазят из тебя с трудом, как будто ты запинаешься на пороге дома, не в силах зайти. Ты даже уже не заикаешься, а просто молчишь. Воспитательница так и говорит про тебя — умный, все понимает, но молчит. А раньше вроде говорил, но когда сюда перевели — перестал. И мама удивляется, почему вдруг перестал? Конечно, перестанешь тут… Все орут..
 

Лучше молчать, все равно никто не слушает. Воспитательница и так тебя понимает.

Так продолжается изо дня в день. Тебя бьют — ты убегаешь. Ты пытаешься гулять — на тебя кричат, бьют, ты убегаешь.

Но однажды ты видишь кино по телевизору. В нем двое мужчин и один поразительно похож на мальчика Женю из твоего садика. Как и Женя, он высок, и черты лица —глаза, нос очень похожи. Жена не раз пугал тебя, нападал на тебя. Двое мужчин разговаривают. Ты не очень улавливаешь в чем там дело, но в центре сцены один говорит другому.

—Давай поговорим как мужчина с мужчиной!- и резко бьет ему в нос.

Тот сидел в кресле, но от удара падает вместе с креслом, переворачивается на полу. встает. Губа разбита в кровь. Он вытирает кровь ладонью и смотрит на нее.

Сцена кажется тебе интересной. На следующий день, когда вас ведут гулять и вы с Женей уходите за веранду, где его интересуют сосульки, которые можно сбивать или подставив рот ловить холодные сочные капли (воспитательница строго запрещает это делать!). Обычно он всегда отталкивает тебя, не позволяя приближаться и пить самые вкусные капли, но в этот раз ты подходишь к нему близко и говоришь.

— Давай поговорим как мужчина с мужчиной! Может быть тебе только кажется, что ты говоришь, а на самом деле ты просто мычишь эти слова, или они вообще просто проносятся в твоей голове, но следующим действием ты бьешь ему точно в нос. Он не падает, но вздрагивает и отшатывается назад. Удивленно смотрит на тебя, хлопая ресницами, будто пытаясь что — то понять. На его возбужденном всегда от радости жизни лице появляется удивление.

Кровь течет по его носу, а он молчит. больше не кричит, не веселится и не прыгает.

К твоему удивлению он ничего не делает в ответ. Вы плететесь обратно на построение
в шеренгу.

Воспитательница с сожалением смотрит на вас.

Но ни ты, ни Женя ничего не говорите ей.

— Что случилось?— спрашивает одна из девочек почему у Жени нос вы крови?

С этого дня все меняется. Ты постепенно взрослеешь, и твое заикание медленно сходит на нет.

 

 

Подвиг

 

Витька стоял, засунув руки в карманы курточки, и улыбался. Он возник перед нами внезапно. Он всегда возникал внезапно: еще секунду назад его нет, но проходит секунда – и он перед вами… Мы немного опешили. Его непроницаемое, твердое как из особого сплава резины лицо кривилось в улыбке и улыбка была жесткой, натянутой. Я не любил ни Витьку, ни когда он улыбается. Его улыбка всегда таила опасность. Она была ядовитой, хищной. Если бы пантеры могли перед прыжком улыбаться, они бы улыбались именно так.

— Привет!— сказал Цаплин.

— На!— сказал Витька, не ответив на приветствие и сунул ему скомканную серую газету. – Смотри!

Витька меня доставал. Он жил на втором этаже, а мы на пятом и я периодически встречал его.. Он вырывал у меня из рук книги с картинками, которые я пытался читать и выкидывал их в мусорку, кидался по мне камешками из окна или делал еще что нибудь пакостное. Он был меня старше на несколько лет, мне было 6 ему 10, и эта разница была очень существенной.  Один раз я обозвал его Витькой-титькой- пылесосом  и потом он выцепил меня на пустыре и всего извалял в песке.

Впрочем, сейчас, я заметил, эта улыбка была более теплой чем обычно, более мягкой . Он стоял перед нами в своей коричневой болоневой куртке, расправив плечи, уверенный и гордый. Была зима. Серая и суровая. Синий тупой лед плотной пленкой лежал в нашем дворе и его никто не убирал.  Сверху давило свинцовое небо.  Мы все были одеты однотонно в простые куртки и штаны, кое-кто в валенки. Витька стоял перед нами, а мы перед ним. Мы шли куда-то толпой пока он не возник..

— Вот!— сказал он нам.

— Что «вот»? — спросил Цаплин. Ровесник Витьки, но более слабый и трусливый, он побаивался Витьку как и все мы.

— Вот, смотрите,— сказал Витька и протянул ему газету. Вот здесь! – он отметил там что-то ногтем.

Цаплин склонил голову и стал читать по слогам, то и дело сбиваясь.

«8 февраля. Двое молодых людей Виктор Митин и Александр Колесов рыбачили на шлюзу… в пять часов утра…»

Я представил наш шлюз. Я несколько раз был там. Он был жуток и странен. Особенно зимой. Две черные створки, словно тиски, торчащие среди белого шока зимы.  В тумане и холоде. Шипящая падающая черная вода. Ужас и сон.   

— Бойся заплывать в ту сторону,— говорила мне мама, — там опасно и лучше вообще никогда не ходить туда. Засосет и утонешь.   И не выберешься.

Я и боялся. Наш шлюз иногда снился мне в кошмарах.  Меня засасывало туда и я тонул.

Но зимой весь шлюз, словно мелкие насекомые облепляли рыбаки.  В своих тулупах они сидели на льду, либо рыбачили сверху, свешивая вниз длинные нити лесок.Их было много. Я никогда не понимал  этого — что заставляет человека висеть там весь день, иногда принося несколько мертвых с окровавленным горлом рыбешек.

Я поежился.

 На шатком мостике,—продолжал Цаплин,— один из них подскользнулся, и упал вниз, пробил лед и стал захлебываться и уходить ко дну…  Виктор Щекин прыгнул следом и, схватив товарища, стал оттаскивать его к берегу. Один из милиционеров старший сержант Якимов помог ему и…          

— Мент там совсем чуть-чуть помог, — вдруг перебил Витька, очертания его губ сделались жесткими словно проволока. Улыбка исчезла. Он быстро словно надоевшую муху смахнул шелуху семечек с губ.

Что это с ним, подумал я. Никогда  это я не замечал в нем хвастовства. Сколько его помню, он всегда был человеком действия. Молчаливым волком — одиночкой. Это было видно даже, когда он играл с остальными старшими пацанами в хоккей. Он действовал быстро и точно, но единолично. Это был человек сам по себе. Остальные его боялись и уважали.

  Мы уже, конечно же, и до этой газеты знали о происшествии. Оно облетело весь двор. Витька всегда был на повестке дня. То его приводили в милицию за взлом и хулиганство, то он еще что-то выкидывал. А сейчас он попал на передовицы газет.

Мы жили с ним рядом и часто его наблюдали. Он был чем-то вроде нашего героя. Мы  хорошо его знали. Знали и его семью.

Маленькую капризную, вечно хныкающую сестренку, о которой он вроде бы даже  заботился.  Маму и папу – двух огромных и взъерошенных людей, которые часто орали друг на друга, так, что трясся весь дом. Была еще бабка, тоже огромная, она сидела на скамейке закутанная в платок и свитер у подъезда и о чем-то все время думала. Нос картошкой, маленькие заплывшие глазки. Она двигалась очень -очень медленно, по миллиметру, и уже почти ничего не соображала.

Витька же был быстрым и ловким, то здесь, то там он появлялся, неся разрушение. Что-то он воровал, взламывал и т.п. Его хищная прямоугольная фигура с острыми краями плечей мелькала по площадке двора.

Я не любил его, но когда моего друга Саню зажали пацаны из соседнего двора  ( мы гуляли в зарослях возле стадиона ), а я вырвался и убежал, чтобы сгонять за помощью, я рассчитывал  найти именно его, Витьку. Я прискакал к нашему подъезду, но разочарованно увидел только задумчивого Цаплина, лениво ковырявшего носком кроссовка газон у подъезда. Я сбивчиво объяснил ему, что случилось. Он сбегал за Витькой  и соорудив небольшой боевой экскорт за пацанов они отправились на стадион и отбили Саню.

— Мент совсем немного помог там, уже почти у берега. Его там почти и не было. —
снова повторил Витька. Ему будто было жалко, что какой –то мент вторгается в его красивую историю.

«…Колосова удалось привести в чувство. Его растерли водкой и спиртом и отвезли домой.. Виктору Щекину выписали благодарность. А сержанта приставили к награде…»

— Ух ты,— сказал Цаплин, — ничего себе!…
И пробормотал еще что -то подобострастное. Уверенный и заносчивый с нами, он становился с Витькой каким-то жалким и пришибленным. Будто сверху его придавило. Будто кто-то большой и сильный мог надавать ему оплеух, и страх этого заставлял его голову вжиматься в тело.   

Вокруг нас то и дело взметало сухой снежок. Было холодно.

— Ну ты даешь!— говорили ему.

Витька забрал газету и пошел дальше, гордый собой. С нами он никогда не останавливался надолго. Ему было с нами не интересно.. Он шел дальше, творить свои подвиги.

Я подумал, что мне не нравится, что Витька совершил что-то хорошее.. С его образом это для меня не вязалось.   Вот те на, думал я, это же называется «подвиг». Именно так нам про подвиги в детском садике рассказывали. Мальчик,спасающий сестренку. Солдат, взрывающий вражеский танк и сам погибающий.  Что-то вроде этого. Из этой же серии. Витька же и подвиг в моей голове не вязались. Не хотели связываться.

 А для наших все это было в порядке вещей. Он был для них героем и так: взламывая магазины и пролазя в форточки чужих квартир. Это все одного порядка вещи были для них.

Через год они все (мои друзья) пойдут взламывать замки в огородах. И воровать яблоки. Это будет модным — взламывать и воровать замки из дверей. Откуда-то у них возьмутся ключи и отмычки.

А еще через несколько лет Витька сядет в тюрьму. Получит реальный срок. То ли за кражу, то ли за бандитизм. И там уже никто не будет помнить, какие он подвиги совершал.

 

 

Игра

 

Ты играешь на больших игровых автоматах. Клуб, ночь. Нажимаешь на маленькие черные и красные квадратики кнопочек, которые мягко уходят вглубь. Экран переливается зеленовато голубым цветом. Ты впервые серьезно играешь на деньги и оказывается ты весьма азартен

Это одно из лучших заведений в городе и все студенты ходят сюда. Здесь дымно, накурено, сверкает светомузыка — яркая оранжевая кислотная синяя. Люди танцуют, в зале много девушек и парней, но девушки сейчас тебя не интересуют, тебя интересует игра.

Ты пришел сюда вместе с компанией. Денис, Илья, еще один чувак, имя которого ты не помнишь и которого толком не знаешь — Виктор, кажется. Один бы ты не пришел. Ты не любишь дискотеки, не любишь шумных людей и громких звуков, но Илья твой сосед по комнате и ты решил прилепиться к общей компании. В зале темно и комфортно, молодые люди играют на соседних аппаратах, на которых вспыхивают яркие цифры и карты, значки. Пикает музыка, совсем как на компе или приставке.. Твои приятели бродят где-то рядом, то  они танцует в соседнем зале, то заглядывают сюда, то выходят покурить в туалет или на улицу, решают какие-то дела.

У них всегда какие-то серьезные большие дела, как их послушать, то разборки какие-то, то планы нового бизнеса. Одно время они даже пытались вычислить порядок выпадения комбинаций в игральных автоматах, чтобы всегда выигрывать. Ты даже видел у Ильи его коричневый блокнот в котором на листах, расчерченных синий линией были записаны-зарисованы его неуклюжим корявоватым почерком различные комбинации карт и значков. Он убежден — последовательность она и та же, главное — высчитать порядок. Даже говорит, что эта схема работала.

Ты продолжаешь нажимать на кнопки. За каждую операцию счет уменьшается, но при выигрыше растут очки. Если наберешь нужное количество очков-денежный счет увеличиться. Вот тут и главное —не подсесть на азарт, а сразу вывести сумму. Во время остановиться. Многие на это ведутся  — на удачу. Но ты думаешь, что ты не такой.

 

Илья твой сосед по комнате в общаге, но сейчас он  живет у Дениса. А Денис сын какой-то крупной шишки в своем северном городке, то ли блатного авторитета, то ли крутого начальника, ты точно не знаешь, только он все время на понтах, по понятиям, с небольшим ножиком в кармане в брюках рубашке, черной жилетке, пиджачке. Илья все время пытается присосаться к кому-то сильному и служить ему, хотя сам вроде человек не слабый. Но мать ему мало присылает денег, он присосется к тому у кого они есть, что-то делает для него, и живет у него.

Денис все время пытается кого-то обокрасть или обмануть, или побить. Один раз они с Ильей раздели пьяного ночью, тот лежал на улице,  и Денис стал снимать с него пальто. Илья пытался его образумить, но Денис надавил, они сняли пальто, какие-то деньги взяли. И ушли. Мужик так и остался лежать.

А сегодня Денис кажется, увидел свою бывшую с каким-то худым парнем и это его разозлило.

—Это не дело,— сказал он. Надо разобраться, надо ему вьебать. —говорит он. Илья и Виктор стоят и слушает его в курилке. Илья смотрит в пол.

—Надо подойти, зацепить его и вывести под каким-нибудь предлогом. —говорит Денис. — Я этого сделать не могу. Она меня узнает – и мне будет неприятно.

— И меня тоже знает,- говорит Виктор, высокий парень с бледным лицом.— Иди ты, Илья.

Илья идет. В темном зале вспыхивает яркая светомузыка. Люди танцуют. Разноцветные полосы то и дело освещают площадку и делают лица  свитера или рубашки зелеными, синими или красными. Илья аккуратно приближается к танцующей паре. Танцует рядом. Он знает, что он хорошо танцует, он  занимался в школе танца и даже выступал в школьные годы, а еще он занимался тхэквондо и был на соревнованиях, он мало кого боится, и некоторых может сбить одним ударом… Но сейчас главное – цыпануть парня, спровоцировать его.

Илья танцует рядом, но парень как назло совершает все движения аккуратно и даже интеллигентно. Зацепить его как бы случайно не выходит.  Илья отступает в сторону. Идет к своим.

—Не получается,— говорит он.

Денис меняет план. Он решает, что они подойдут на улице, плевать, что подумает девушка. Главное — свести счеты. Они дождутся, когда пара выйдет и подойдут втроем. Что -нибудь скажут,придумают.

Они ждут, вот заведение готовится к закрытию , все выходят на улицу. Три часа ночи. Они выходят на улицу и ждут. Время замирает. Такое ощущение, что пара специально задерживается дольше всех. Может парень и девушка ушли каким-нибудь черным ходом и вообще не появятся?  … А нет, вот они! Идут! Денис прячется за углом, а Илья и Виктор подходят.

— Есть закурить?

Парень бледнеет. Илья смотрит на них его глазами. Представляет со стороны. Вот он идет с девушкой. Вот к ним кто-то подходит из темноты. Двое…

Парень теряется. Даже в темноте видно, как он бледнеет, как вытягивается лицо. Он неплохо одет. Илья и Виктор одеты куда хуже. Илья невольно вспоминает свой двор и город из которого приехал учиться. По его городу никогда нельзя ходить , будучи уверенным в  безопасности, какой-нибудь торчок обязательно вылетит из-за угла и начнет размахивать руками, что-то доказывать.

Парень достают им пачку, раскрывает, протягивает.

Виктор хамски берет сразу несколько.

—Пошли, поговорим.

—Зачем? — парень бледнеет

Парень все понял, он, кажется, даже дрожит. Илья чувствует это. Он видит страх натренированным глазом. Он знает куда бить и на что человек способен как боец., но этот не боец: он боится.

— Да вы что?  — внезапно подает голос девушка, как бы выскакивая вперед — Вы что!!! Вдвоем на одного!!! Да я сейчас вас..

Они замирают. Илья с интересом смотрит на нее. Ему нравится эта перемена. Храбрая девушка. Ему становится неудобно. Ему вообще вся эта ситуация не нравится, но дело надо доделывать, раз начали.

— Мы просто поговорим,— успокаивает он, — ты подожди здесь.

— Пошли, — они легонько берут парня и ведут за угол ближайшей пятиэтажке.

Там ждет Денис. У него красное и злое лицо.

— Ну что, урод! — говорит он,— вот мы и встретились .

Парень сникает он совсем молчит, кажется он уже где-то видел Дениса. Илья не помнит знакомы ли они с Денисом и в какой степени.  Парень напуган: он просто шел по улице и тут трое из темноты. Внезапно. Скуластые лица, дикие физиономии. Илья знает, что может напугать, у него лицо бандита, хотя он и стихи иногда пишет и Моцарта в детстве слушал. Денис не лучше. Глаза сверкают как у психа. Илья бы не хотел встретить Дениса в темном переулке. Хотя Денис ему не соперник Илья выше наголову и сильнее.

Парень вжимается в стену. Надо ударить его пару раз и отпустить. Илья не будет его бить, он решил. постоит рядом для подстраховки. Виктор и Денис пусть бьют, если им хочется.

Денис злится . Он поднимает кулак и тут происходит совсем неожиданное. Парень внезапно начинает плакать. Он стоит у стены и дрожит. Слезы текут по его лицу.  Это обескураживает, удивляет, лишает силы. Они стоят и смотрят на него.   У всех есть сердце, даже у таких людей как Илья, Денис и Виктор.

— Ты че, урод,—говорит Денис немного смутившись. Но злость снова накатывает на него. Он снова поднимает кулак.

Но парень опять плачет еще сильнее. Денис опускает кулак. Он не может. Так происходит несколько раз.

Парня приходится отпустить. Они идут обратно.

Когда компания возвращается, все выглядят усталыми. Ты еще не знаешь, что у них произошло. Ты еще не спросил. Ты думаешь, что жизнь это лотерея. Ты выиграл 400 рублей.

 

 

Они говорили о Майкле Бине

 

— Посмотрим кино?— спросил он.

— Давай,— сказала она

— Может, терминатора ?

— Cмотри!— пожала она плечами.

Он включил, полетели титры.  Потом первые кадры. Вот Кайл Рис в исполнении Майкла Бина, худой, голый как младенец вывалился из разряда молнии на темные улицы Лос-Анджелеса, побежал по трущобам. Хороший актер, подумал он. Хорошо изображает слабость ранимость и одновременно мужество.

— Что ты думаешь о Майкле Бине?— спросил он ее

— Я о нем не думаю.

Ну вот, подумал он, единственный выходной. Они вдвоем, ребенок у бабушки. Завтра снова на работу и вот выясняется, что им совсем не о чем поговорить. А ему хотелось расслабиться посмотреть кино, поболтать о Майкле Бине, ну или о чем-нибудь, не обязательно конкретно о чем -то, но у нее нет настроения.

— Тебе не нравится Майкл Бин?

— Нет!

— Я знаю, тебе нравится Джонни Депп!

— Да, именно так!

— И еще Арнольд Шварцнегер!

— Ага!

— Я знаешь, что думаю?

— Что? — спросила она устало.

— Что Майкл Бин гораздо круче актер, что его недооценивают, что это он сделал фильм а совсем не Шварцнейгер

— Ага,— сказала она.

Не разговоришь ее, подумал он, совсем не хочет разговаривать достал я ее.

Он работал менеджером по продажам. Привези – увези, заполни документы. ни одного лица интересного за весь день, ни одного слова. и  завтра снова на работу и глупые люди вокруг. Совсем с другими? нежели он  интересами. Только бабки и жратва на уме. Плоские как амебы. Все от грузчика до директора. Почему, подумал он все с тем с кем интересно поговорить какие –то радикальные преоснажи в образе жизни — полунаркоманы, пишущие интеллектуальную музыку, режиссеры, художники.   Но  если пойдешь с ними общаться, на следующий день не захочется работать, не захочешь видеть плоские рожи «успешных» людей захочешь писать, рисовать и торчать..

И с другой стороны — почему человек так ограничен, вот если он бизнесмен, почему он не может, например, ценить фильмы Вима Вендерса, почему только машины и цифры в голове, курорты в Турции.

Еще оставался вариант— его жена. Раньше она его хорошо понимала. Он только поэтому и женился на ней, потому что они друг друга понимали. Раньше они говорили много — сутки напролет. Он радовался, что встретил своего человека. но  вот прошло несколько лет и ей вообще с ним неинтересно.

— Что ты еще думаешь?—спросила она, выждав паузу.

— Я думаю, что ему не повезло как актеру. Что он хороший актер просто не повезло, недооценили. Не всем везет, понимаешь?

— Ага.

— Ну вот, смотри, те роли где но появляется,  он прекрасен. вот, например, терминатор первая часть. Этот солдат из будущего. Он великолепен, тут и ранимость и жесткость одновременно… Это именно он делает  фильм, а не Арнольд Шварцнейгер.

Они помолчали

— Ты так не думаешь?

— Нет, не думаю.

— А как?

— По своему.

— Сказать то не можешь что ли?

— Могу!

— ??

…

Они замолчали.

Она ушла на кухню, вернулась.

— Тебе чаю налить?

Он молчал. Она налила чаю себе , пришла снова.

— Да кретин он твой Майкл БИн, вот что!

-Да?

— да! точнее не он а роли котоыре он играет

— ???

— Вот, посмотри хотя бы этого терминатора, первую часть, которого я терпеть нафиг не могу (и ты знаешь об этом!!!) он же не лидер!!!

— Не лидер?

— Нет!

— Он слабак!

— Слабак?

— Да!

— А кто же лидер?

— Cара Конор! — вот кто лидер! Она сильнее его, ты не видишь? Вот она лидер! И ведет себя как лидер. Умнее его, решительнее и в чем то храбрее. Останься он жив, она бы его потом бросила. Он слабак и символично, что он умирает в конце.

 

Ничего себе, подумал он, вот это да!  Неожиданно! Разозлилась! Совсем ее достал! Но хоть какой-то интеллектуальный спор…

— А Арнольд это великий актер. Там где он есть, у фильма коммерческий успех и популярность, такие раз в сто лет  рождаются. Бин, может, и хорош, но актер средний.

— Круто , —сказал он,—  интересно. Спасибо, что высказалась. Знаешь, я пойду прогуляюсь.

— Да, сходи прогуляйся.

Он оделся и вышел на улицу. Стояло лето . Жара. Денег нет чтобы куда-то поехать.

не хватает пока. Чтобы заработать, он нашел работу более менее. Но надо подождать пока матсостояние вырастет. Раздать долги подкопить. Ему тяжело, ему невыносимо но он привыкнет.  Он сделает это ради семьи

В культуре, где он раньше работал было повеселее, много не заработаешь. и перспективы очень туманны, пришлось уйти и общаться с амебами

Он шел и пинал листву и асфальт.

Не нравится ей Майкл Бин.— снова подумал он с горечью .. никому не нравится, никто не понимает,  не с кем поговорить об этом. А ему нравился он его с детства запомнил . В разных фильмах узнавал

А ему нравилась его слабость. его мужество. его ранимость . готовность идти на смерть ради долга. Ему такие люди нравились.

Майкл Бин напоминал ему оператора .  с одной из последних работ, маленький незаметный. человек всегда работавший хорошо и вовремя, это оператор делал все быстро, качественно и никогда не жаловался! Вот на таких мир и держится!!  На незаметных людях, специалистах, которые все делают и не лезут на первый план. Был там и другой оператор, толстый, подкачанный и истеричный,  он много визжал, орал и работал из рук вон плохо и покоя всем не давал.

Но женщинам этого не объяснишь им нужен лидер. первый из первых. самый самый. пусть показушный и безответственный на деле.

Красавчик и везунчик  вот кто им нужен! Сладкая обезьянка –Джонни Депп. Или туповатый цирковой атлет Арнольд. Оба гиперталантливые от природы!

Женщины не понимают, что не всем такое.

Он достал телефон позвонил Виктору, Виктор раньше снимал кино, а теперь работал оператором на новостях.

—Витек привет!

— Привет как дела?

— Хорошо! Cлушай, что ты думаешь о Майкле Бине?

— Не помню такого, это кто?

— Ну, в первой части терминатора играл Кайла Риса

— А.. ну .. да вроде хорошо думаю, вроде неплохо сыграл. Я терминатора так не особо  люблю.

— Ладно, понял, сказал он, я перезвоню сейчас.

Он полистал записи и нашел телефон Вики Калдиновой. Вика была драматургом. средней руки и работала в детской библиотеке.

—Вика привет! Что ты думаешь о Майкле Бине?

— Это кто?

— В терминаторе играл!

— А отца Джона? Который голый там вначале?

— Ага!

— Да симпатичный вроде! Хорошо думаю.

— А как актер?

—Ну роль вытянул! Хороший актер , но средний, а так я давно это смотрела.

—Ок, я перезвоню.

Да ну вас подумал он

Не сложилась судьба актерская у Майкла Бина, подумал он. Лучшая роль, это конечно в терминаторе, потом в «Чужом». Вторая часть, очень убедительно, потом негодяй в вестерне «Тумстоун – легенда дикого запада » тоже запоминается, остальные слабее.

всего три роли. никто никого не ценит в этом мире.

Он шел по трущобным улицам города и подумал что зайдет к Коляну и может заночует у него. Колян жил в гоповском районе, среди алкашей и бывших спортсменов, рисовал картины, которые никто не приобретал, и покупал  прогнившие уцененные овощи,  зато умел слушать. И пока он брел к нему,  у него руки чесались, ему то и дело казалось, что сейчас откуда –то из –за двора выпрыгнет терминатор, а то и выглянет  прекрасная Сара.

 

 

Смерть

 

Денисыч понял, что умер. В этом не было ничего удивительного. Следуя логике, это должно было случиться давно.

Например, когда шел по тонкому льду на другой берег весенней речки и лед ломался под ним и в ботинки набиралась ледяная вода, или когда он высовывался из окна пятого этажа, рассорившись с хозяевами на вписке, посылая их на ***, а те ловко затаскивали его обратно, или же, будучи мудрее, наоборот выталкивали наружу в смерть и гибель — ведь в человеке, которого желают убить неодолимо прорезается жажда жизни, — и, действительно, Денисыч цеплялся за одежду и пальцы, матерился, ругался, карабкался, лез обратно, словно зверь в берлогу.

Или когда он пересекал гигантские расстояния автостопом и кучи бродяг, которых он встречал от тачки до тачки таили внутри злобу и мечтали добраться до воображаемых ими денег в его карманах и он либо убалтывал их, либо выбегал на проезжую часть, на встречу первому шальному автомобилю с криками.

Или когда он мчался на попутках и они чудом избегали аварии, ведь подбиравшие Денисыча водилы были такими же шальными как он — подобное притягивает подобное… Однажды при столкновении стекло вылетело и посыпалось Денисычу за шиворот, но не оставило на нем ни царапины…

Ночами он шатался по городу, отсыпаясь на случайных вписках, встречая отмороженных торчков и гопников. Однажды, один чувак кинул в него нож, но нож угодил не живот или грудь, а с хрустом ушел в колено. Денисыч посмотрел чуваку в глаза, тот дрогнул и убежал.

В другой раз в автобус залетел торч, с синеватого цвета лицом, в грязной куртке и когда кондукторша подошла за билетом, он придвинул к ее горлу раскрытую бабочку.

— Че? — спросил он злобно и все сразу замерли, даже шофер не обернулся, продолжая спокойно вести.. Кондукторша обиженно исчезла, как не было. И тогда торч посмотрел на Денисыча, тихо за ним наблюдавшего.

— ТЫ ЧЕ ТО ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ?— дернулась бабочка.

И тут Денисыч сам дрогнул, повертел головой. «Ничего» выразил он всем своим видом и торч успокоился и ехал молча и сошел, где сошел. 

Он не был ангелом при жизни. Ему было за что умирать. Он выносил пиво из магазинов, отрабатывал случайных прохожих, бил ровесников, забирая у них алкоголь, считая, что имеет право, ибо сам он из семьи неблагополучной. Он обманывал людей, он кидал их на деньги, он оставил жену с ребенком, он торговал наркотой.

Так что все было закономерно. Душная и темная крышка гроба захлопнулась. Демоны галлюцинаций впились в мозг, истошно вопя и раздирая на части. Ужас, схожий с ядерным взрывом, центром которого был он сам, охватил Денисыча, сжег его тело, превратил в газ, разметал словно песок.

Но это длилось лишь пару мгновений, уступив место спокойствию и тишине.

Нет, смерть не была удивительным, удивительным было то, что, не смотря на это, он продолжал жить — он чувствовал как хрипит кровь в его жилах, как вздымается грудь под напором воздуха и как бьется, мерцая мотылек сознания и мысли фиксируют происходящее..

Последнее могло быть и наваждением, и чтобы проверить себя Денисыч поднялся, стал ощупывать руки и ноги, живот, глядеться в зеркало. Все было на месте и отражение тоже, но Денисыч на всякий случай выглянул из окна и окрикнул прохожего. Прохожий ему не ответил, но повел головой так, что Денисычу стало ясно — он видим не только себе..

 

Но это была совершенно особая жизнь, все виделось в новом свете, будто его мозг и глаза заменили на иные, механические. Мир взорвался разлетелся сотнями атомов никак между собой несвязанных и все существующее — женщины, мечты, деньги, улыбки друзей, великие радости и самые тайные жуткие страхи, были ничем иным как разнообразной разносочетаемой их комбинацией.

Все связи распались и никто не держал его ни в этом мире, ни в загробном, ни в какой-то другом Денисыч был на свободе. Бог, земля, ад — все отпустило его и даже наркотиков ему не хотелось.

Он был чист и гол словно младенец.

Он оделся, вышел на улицу, воздух сгущался в ночь, небо было чистым и синим. Денисыч чувствовал, что в высших сферах сгорели, забылись все его преступления и даже торговля героином. Он отряхнулся, сбрасывая оцепенение, избавляясь от прошлого, словно выпрастывая карманы.

Ни Бога ни дьявола не существовало, понял он теперь, или, вернее, они были равнозначны и путь к одному равнялся пути к другому, можно было двигаться в любом направлении, но он не пошел ни к Богу ни к дьяволу, он решил навестить друзей, некоторые из них наверняка обретались сейчас в местном парке, хотел рассказать им про свои озарения…

Он сделал несколько шагов словно испытывая землю на прочность. Бетон казался мягким, упругим. Денисыч на секунду задумался. Таким ли он был раньше?

Что-то заревело завизжало вдали, сверкнуло огнями, стало приближаться, словно голодный и дикий зверь, спустившийся с гор или вышедший из пещер впервые за тысячу лет, но Денисычу было уже все равно — он ничего не боялся. Он не торопясь сделал еще один шаг… 

И тут сбило, сломало, смяло его, словно картонную коробку. Теперь Денисыч умер по настоящему.