Выпуск №18

Автор: Матильда Шикоба

 

1 января.

 Впервые за много месяцев подошел к зеркалу. Стал внимательно всматриваться в отражение. Потрогал пальцем стекло. В зеркале был не я. Факт! Тогда, кто? А ежели, все-таки, я — откуда взялась эта тянущаяся от самого носа к полу нога? И почему она одета в изящную женскую туфлю?.. Кстати,  ушей при более тщательном осмотре головы обнаружено не было. Хотя,  за шлакоблочной стеной, достаточно чутко улавливаю нецензурную  лексику соседки и её собаки. Нос от которого тянется нога — отсутствует. Он на затылке. У меня всегда был крепкий, красиво зачёсанный затылок. Теперь там находится нос. Глаза фактически отсутствуют. Я их искал по всему телу, которого, в принципе, тоже нет. Вот тут я просто растерялся! Эта нога, которая, судя по всему, тянется прямо от носа к полу, она что ли теперь — тело? И почему нос на затылке? И как же затылок который, в принципе, видеть невозможно, отчетливо видят мои глаза которых, как оказалось, тоже нет? Не постигаю!

 

2 января.

 К зеркалу не подхожу. Держусь. Утром забегал Колян. Праздновал с женой и детьми.  Говорит, что всю ночь, за бутылкой шампанского, тревожно мечтал о водке. Пока его жена отсыпалась — стянул с балкона аж три бутылки. Их точно было три! Я заметил, что когда Колян зашёл- они сразу из трех карманов торчали. К вечеру их оказалось пять. И какой-то мужик, — я его не знаю, — лежал на полу. Он и теперь здесь лежит… Колян исчез. Собака за стенкой членораздельно шепчет матерные слова. Почему шёпотом? Здесь, какая-то загадка!

 

3 января.

 Мужик встал и ушёл не попрощавшись. Не могу найти Коляна и спросить, что за мужик. Может, чёрт какой? А мы с ним пили…

 

4 января.

 Опохмелился пивом. Колян нашёлся. Спрашиваю: что за мужик? Вытаращил глаза, говорит, что вообще-то, это баба была. Надо завязывать…

 

5 января.

 Чувствую себя подконтрольным животным. К зеркалу не подхожу преднамеренно — вдруг из него кто-нибудь прыгнет? В туалет заходить боюсь — в унитазе кто-то сидит и ждет, когда я на нём расположусь. Специально, утром, внимательно осматривал его внутренность. Обнаружил чей-то сверкающий глаз. Пытался смыть. Делал это неоднократно. Глаз не исчез. Сдали нервы. В туалет хожу к Коляну.

 

6 января.

 Мучительно захотелось глянуть в зеркало. Вовремя совладал с собой. Позвонил Коляну, спросил какое сегодня число. Тот выразительно заржал и поздравил с наступающим праздником. Затем пришли очень маленькие, но серьезные пионеры и тоже принялись поздравлять. Исступленно и зло призывали какого-то Коляду. Потребовали на бутылку. Признался, что самому пить не на что. Не поверили — набили морду.

 

7 января.

 Под дверью заунывно причитает Люся, жена Коляна. Умоляет, чтобы я выдал ей мужа. Как человек, как писатель в конце концов, как гражданин — я, решительно, на ее стороне. Но, друзей не предаю!

 Соседка за стенкой, почему-то,  особенно отчаяно матерится. Собака молчит.

Любопытно!

 

8 января.

 Пытался опохмелиться. Получилось с третьего раза. Горлышко бутылки отчего-то все время попадает в глаз. Бросился к зеркалу посмотреть, что с глазом. Посмотрел и выронил бутылку: в зеркале вместо собственного отражения стоял мой друг Колян и улыбался какой-то зверской нечеловеческой улыбкой. Навсегда завесил зеркало старым пододеяльником.

 Жена Коляна утверждает, что уважает меня, как хорошего, в прошлом, писателя. Выражение «в прошлом» — больно кольнуло. Слово «хорошего» — вообще прозвучало оскорбительно. Между прочим, я в свое время не последним членом Союза был. Короче, она меня уважает, но, говорит, что в туалет больше не пустит. Неужели, и у них там кто-то завелся? Видит Бог, я этого не хотел!

 

9 января.

 Не удержался — позвонил Люсе. Предупредил, что если обнаружит в унитазе глаз, то чтобы не смывала. Бороться бесполезно. Посоветовал, чтобы хлоркой попробовала. Почему-то бросила трубку. Просто порой задыхаюсь от людского равнодушия!

 

10 января.

 Поплёлся в церковь, каяться. Народ стал подавать милостыню. Понравилось. Даже увлекся. В результате, забыл зачем пришел. Прости, Господи!

 

11 января.

10 ч. 00 мин. Твердо решил не опохмеляться.

11 ч. 00 мин. Твердо решил опохмелиться. Вопрос – где?

 

12 января.

 Снилось страшное — Люся загрызла Коляна. С утра хотел бежать в церковь. Опомнился. Решил, что грешно играть на чувствах верующих. Позвонил Коляну. Поведал ему о страшном сне. Колян нехорошо заржал. Сказал, что пить надо меньше… А вот Люся действительно грызла его всю ночь.

 Сегодня собака за стенкой матерится как-то особенно изощренно. Я полагаю, что именно она научила свою хозяйку нецензурной брани. Возникла острая потребность изловить пса и сдать на живодерню.

 

13 января.

 Снова пришли пионеры: сыпали под ноги какую-то хрень и жалобно клянчили на бутылку. Пусть меня снова  отпиздит детвора, но надо как-то решать проблему детского алкоголизма!

 

14 января.

 Позвонил Колян, поздравил с праздником. Сказал, что принесёт очень много чернил.Решил сопротивляться злу: забаррикадировать дверь, сесть к письменному столу и, наконец, основательно поработать, как в старые времена. Не случилось. Подойдя к столу, с тревогой обнаружил, что за ним уже кто-то сидит. Потребовал ответа и ужаснулся — передо мной сидел Лев Николаевич Толстой и с какой-то жалостливой улыбочкой разглядывал мои стройные волосатые ноги. Сказал, что давно является почитателем моего таланта. Зачем-то, кинулся обниматься. Намекнул мне на превосходную идею в соавторстве написать роман и предложил выпить на брудершафт. Непонятно каким образом на столе оказалось очень много водки. Судя по этикеткам — дореволюционной. Несколько озадачило: Толстой и водка! Кинулся перед гением на колени и стал слёзно умолять, чтобы он не губил свой дар так, как погубил его я. В ответ Лев Николаевич гневно затряс бородой и тонким фальцетом прокричал, что я его не уважаю. Гадом буду, это был голос Коляна! Колян когда кричит, то всегда срывается на фальцет. Пока размышлял над этой загадкой — Толстой, зачем-то, взял веник и стал усердно подметать пол. Затем, добродушно и непринужденно заметил, что да, он, граф Толстой, действительно, иногда говорит голосом Коляна, но делает это только потому, что ему вообще нравятся тонкие и пронзительные голоса. Продолжая все так же орудовать веником, Лев Николаевич далее сообщил, что он никакой не Толстой, а просто чёрт с метлой. После чего игриво щёлкнул меня по лбу и вылетел на моем же венике в закрытую форточку.

 В этот день я истово молился. Не понял, как Колян оказался в моей комнате. Тряс меня, сволочь, изо всех сил и убеждал, что он никакой не Толстой, и даже не чёрт, а мой друг Колян. Налил мне водки. Отпустило.

 

15 января.

 Изрядно поиздержался. Заначку нигде не обнаружил. Позвонил Коляну. К трубке подошла Люся и сообщила, что собственноручно приковала Коляна к батарее. Сказала, что будет кормить его из миски кислой капустой, пока тот не протрезвеет. Лучше бы она его загрызла!

Решился все-таки зайти в туалет по большой нужде.Тщательно обследовал дно унитаза — глаз всё там же! Неподвижный и устрашающий! Да и чёрт с ним! Сходил. Нарочно не стал смывать. Подумалось: не выдержит – сам сгинет. И точно – сгинул! Блять… Вот я дурак! Надо было раньше!

 

16 января.

 Проснулся ночью с дрожью во всех членах. За стенкой собака опять материла хозяйку, соседей и, вообще, всё человечество. Особенно США досталось. Обзывала Америку гидрой мирового империализма и миром чистогана. Пора бы на мыло эту шавку — спать мешает.

Обратил внимание на зеркало: пододеяльника на нем не оказалось; из зеркальной глади бил какой-то нездешний свет. Ясно увидел вылезающих из него квадратных человечков — не зеленых, как водится, а бледно-лиловых. Они тесно толпились вокруг меня и с любопытством рассматривали мои босые волосатые ноги. Я не был обескуражен их непосредственностью, потому что, действительно, ноги у меня таковы, что, право, есть на что посмотреть. Они у меня стройны, жилисты, с ровным и довольно густым растительным покровом. Инопланетяне доверительно сообщили мне, что они наши братья по разуму и прибыли с Марса. Толкаясь и перебивая друг друга рассказывали, что у них там, на Марсе, уже давно коммунизм, и что водку бесплатно раздают. Глядел на них недоверчиво. Может врут, что инопланетяне?.. Черти скорее всего какие-нибудь…Ушли так же, как и явились – через зеркало. Напоследок подтвердили, что они действительно черти, но что заберут меня, все-таки, на Марс. Там — говорят — условия благоприятней чем в аду. Пообещали, что вскоре вернутся за мной, но уже в компании с Толстым. Наутро искал заначку.

 

17 января.

 Лев Николаевич действительно пришел, но без инопланетян. Поздравил с прошедшими праздниками. Не нравится он мне уже что-то…

 

18 января.

С утра в глубокой завязке.

 

25 января.

 Держусь уже неделю. Колян познакомил с Клавой. Душевная женщина, но с тощей грудью! Очень обижена судьбой и смотрит все время так ласково, улыбаясь доброй и человечной улыбкой. Ночью поведал ей обо всех своих кошмарах: о зеркале и о страшном унитазе; о Льве Толстом и инопланетянах; о докучливой матерщине циничной соседской собаки. Клава рыдала уткнувшись крупным носом в моё в плечо. Было даже немножко больно… Но, какая чуткая, понимающая душа!

 

29 января.

 Клава пошла в магазин за вермишелью. Почему-то, вспомнил жену: бросила меня десять лет назад. Очень я пил тогда… Зверствовал, скотина! Исполнял на кухне Танец с саблями Эрама Хачатуряна. Роль сабель играли отлично отточенные, два кухонных ножа. Малость не рассчитал. Кстати, всегда нахожу минутку и с огромным удовольствием перечитываю мемуары, которые написал чалясь на нарах.

 

1 февраля.

 Сидели с Клавдией на кухне и строили планы. Заявила, что замуж пойдет только за меня, и что, непременно, в белом платье и фате. Это ж надо! В пятьдесят восемь лет, такая тяга к жизни!

 

5 февраля.

 Случилось страшное: Клава полезла на книжную полку за старой кулинарной книгой моей покойной жены. Пишу с неунимающейся дрожью во всех членах. Комок застрявший в горле больно давит на кадык и от этого он, как-то, несдержанно, и зло клокочет. Больно глотать… Рука не слушается… Клава, раскрыв книгу, обнаружила в ней девять тысяч старых хрустящих, советских рублей. Ах ты ж, сука! На колбасе экономила, заначки ныкала, гонорары мои напрочь засушила! Клава безутешно рыдала вместе со мной.

 

6 февраля.

 Очень кстати позвонил Колян — заявил, что чрезмерно трезвый образ жизни мешает в полной мере преодолевать жизненные невзгоды. Предложил встретиться на нейтральной территории. Клава, прости!

 

17 февраля.

 Всю неделю пили у того мужика который потом бабой оказался. То есть, он, вообще, конкретная реальная баба. Чувство вины перед Клавой пытаюсь заглушить приличным марочным портвейном.

 

Не знаю, что за день…

 Возвращение домой было мучительным. Люся снова приковала Коляна к батарее. То же самое посоветовала и добрейшей Клаве. Но я то не Колян! Тирании не потерплю! В результате, неистово танцевал «Танец с саблями».

 

Число фактически не имеет значения

С утра долго искал Клаву — решил, что сбежала. Осознал себя скотиной и безутешно рыдал над ее старенькими тапочками. Но, неожиданно, со стороны кладовки, услыхал горькие всхлипы. Понял: эта женщина будет со мной до последнего вздоха!

 

Дату не имеет смысла вспоминать…

 Приходил Эрам Хачатурян и жёстко пригрозил, что если я немедленно не прекращу глумиться над его произведением, то он, дескать, за себя не отвечает. Рассказал Клаве.  Видно было, что и она страшится мести великого советского композитора. Клятвенно пообещал Клавдии навсегда покончить с плясками.

 

Однако, отчетливо помню, что сегодня февраль…

Колян раскаялся. Люся сняла оковы. На радостях сразу же позвонил мне и сообщил, что бессовестно обманул супругу, о чем однако скорбит. Предложил залить свою разбуженную совесть как можно большим количеством чернил. Тайком покинул Клавдию. Нет, не достоин я этой святой женщины!

 

23 февраля.

 Да здравствует День Советской Армии и Военно-Морского Флота!

Где я — не важно. Важно, что я еще жив!

Почесал затылок, нащупал там нос. На всякий случай надо бы опять завесить это проклятое зеркало.

 

Число не помню…

 Используя все предосторожности, глядя в пол, быстро накинул на зеркало пододеяльник и, надо сказать, что вовремя отскочил, потому что из него выкатился блестящий шарик, ударился об пол, и исчез в воздухе, разорвавшись с невыносимым треском. Клава бьётся в истерике, собирает осколки и занудливо просит вкрутить лампочку, которая вчера, якобы, взорвалась. Просьбу игнорировал. Дурака из меня хочет сделать. Треск произошел от шарика. Это так же очевидно, как-то, что мой нос до сих пор находится на затылке.

 

Число не помню…

 Это нужно немедленно записать!

Вчера вечером жарил макароны. Потом долго ел их с аппетитом. Даже, в какой-то степени, почувствовал себя гурманом. Вкусные получились! Хотя и жестковаты немного… С утра Клава обнаружила в сковороде шнурки от моих старых ботинок. Устал доказывать, что ел я отлично прожаренные, вкусные макароны. Эта женщина реально уже меня разочаровывает!

 

Из телевизора узнал, что сегодня 26 февраля.

 Клавдия бьётся в истерике уже периодически. Страшусь нарушить клятву. К сожалению, на сегодняшний день Танец с саблями — единственная вещь, оказывающая на женщин мощное психологическое и воспитательное воздействие.

 

27 февраля.

 Не удержался: плясал так вдохновенно, что четыре кухонных ножа по очереди воткнулись в диван, потом в кресло, а так же, в  плюшевого медведя и в мое старое разбитое пианино. Клава осмотрительно отсиделась в туалете.

 

28 февраля.

 Пришел Эрам Хачатурян — гневный и шокирующий. Привязал меня к этажерке. И под зажигательные аккорды своего бессмертного произведения стал метать в меня мои же кухонные ножи. Очнулся на полу  обессиленный и потрясённый. Клава ползала рядом, поливая мое бескровное лицо горячими слезами.

 

29 февраля.

 Обратил внимание на солнце. Какое странное зрелище! Оно совсем не ослепляет глаз. Такое спокойное, имеющее теплый молочно-матовый оттенок. Оно очень большое, совсем близкое. Кажется, что протяни руку и ты коснешься небесного светила, не получив никакого вреда. По нему хаотично перемещались какие-то таинственные черные точки. Явление, поистине, завораживающее, необъяснимое! Откуда они — эти точки? Что за феномен? Захотелось тряхнуть стариной, сесть и написать что-нибудь эдакое. Поделился впечатлениями с Клавой. И очень зря — глупеет баба на глазах. Ревёт, что никакое это не солнце в таинственных чёрных точках, а обычная, мухами обсиженная, настольная лампа.  Разумеется, я не поверил. Будь проклят этот извечный бабий рационализм!

 

1 марта.

 Томлюсь от творческого безделья и, поэтому,  всё чаще стал думать о литературной работе. Полагаю, что все еще силён в сочинительстве. Поделился переживаниями с Клавой. Прямо спросил: согласна ли она стать моей Музой? Но, сразу же жёстко оговорил условия — гонорары не ныкать! Согласилась с готовностью. Повелел ей встать возле торшера и, немедленно, скинуть халат. Отчетливо понял — Клава никогда не станет моей Музой!

 

2 марта.

 Назрела необходимость встречи с Коляном. Пили водку, сурово, по-мужски, ругая власть. Читал по памяти отрывки из моих произведений. Колян расчувствовался и предложил стать моим личным секретарем-машинисткой. Я начал протестовать и, одновременно, стал настаивать, что в данном случае, речь  всё-таки должна идти о секретаре-машинисте. Обосновал это замечание тем, что Колян все же не «она», а скорее — «он». Коляна стало бычить. Говорит: машинисты — паровозы водят. Поэтому, мол, если любого, уважающего себя секретаря взять и обозвать машинистом, то он не на шутку оскорбится. И, напротив, ежели любого, приличного машиниста обозвать секретарем, — тот непременно даст в морду. Для доказательства Колян даже пообещал привести ко мне в дом одного такого знакомого машиниста, чтобы тут же, на нём проверить истинность своих суждений. После долгих и бесплодных споров сошлись на том, что записывать все же будет прилежная и хозяйственная Клава. Так оба обрадовались этому решению, что тотчас позвали Клавдию и торжественно объявили ей о том, что она будет моим личным секретарем-машинисткой. Повелел Клаве снова встать к торшеру и немедленно скинуть халат. Отчетливо понял — Клава никогда не станет моим личным секретарем-машинисткой!

 

4 марта.

 Резко захотелось большой и чистой любви, свежих отношений с какой-нибудь молоденькой библиотекаршей. Колян пообещал взять на себя Клаву. Горячо и красноречиво он убеждал её в том, какой я подлец, алкаш, и лодырь.Говорил, что ей нужен хороший, надежный мужик. Отвратительно было слушать о себе такие вещи, хоть и понимал, что для дела. Чтобы не слышать — вышел на кухню за бутылкой. Вернулся – не поверил глазам: Клава сидела на Коляновых коленях! Потряс башкой – видение не пропало. Более того, Колян жадно ощупывал Клавины бока, подозрительно ёрзал и что-то нежно шептал ей на ухо. Прислушался: речь шла о большой и чистой любви. Шатаясь вышел на балкон глотнуть воздуха. Трезвел медленно и мучительно. Навсегда выгнал их из своего дома. Обоих выкинул  из сердца вон.

У меня больше нет друга!

 

6 марта.

 Соседка с собакой матерятся с утра до вечера. Законченные маргиналы! Колян с Клавой исчезли бесследно. Мы с Люсей сидели на кухне и пили водку. Порешили изловить Коляна и хорошенько проучить. Люся зло и решительно опрокидывала стакан за стаканом. Сосредоточенно поведала мне о своей жизни. Рыдал как ребенок. Начинаю ненавидеть Коляна.

 

7 марта.

 Люся осталась на ночь. Как будто продолжаю пользоваться успехом у женщин. Люсю уже обожаю. Читал ей отрывки из своих наиболее известных, а точнее сказать, знаменитых произведений. Сквозь сдавленные восторгом Люсины междометия, удалось расслышать: какой дар! какая мощь! талантище!.. Робко предложил ей стать моей Музой и личным секретарем-машинисткой. Пообещал все крупные гонорары отдавать до копейки,на мелкие безделушки. Смотрела на меня с нескрываемым обожанием. Эта женщина была у моих ног! Повелел ей встать к торшеру и немедленно скинуть халат. Совершенно ясно и отчетливо осознал: Люся станет моей Музой и личным секретарем-машинисткой.

Вспомнил о Коляне: неужели, этот жалкий субъект был когда-то в нашей жизни?

 

8 марта.

 Люблю этот праздник! Люся дала деньги на цветы. Решил подарить три красные гвоздики — скромно и символично!

Люся с видимым удовольствием потакает моим слабостям. Пили водку. От переизбытка чувств упали на пол и любили друг друга до изнеможения. Эх, Колян, Колян!

 

9 марта.

Жизнь прекрасна!

 

10 марта.

О! О! О! Это – фантастика!

 

11 марта.

 Люся, зачем-то, включила жену и прочла лекцию о вреде алкоголизма. Не согласен с ней по многим пунктам.

 

14 марта.

 Объявился Колян. Точнее, грубо и  бессмысленно ворвался в нашу жизнь. Люся в истерике. Колян орёт что у него больше нет друга. Люся орёт что у нее больше нет мужа. Интересно, а что с Клавой? Хочу на Марс!

Пока ходил за сигаретами, Колян, насильственно, увел Люсю домой, за что был ею чрезмерно, но справедливо искусан.

 

15 марта.

 Позвонил Коляну — умолял, чтобы вернул мне Люсю. Получил решительный отказ.

 

17 марта.

 Вчера пил так, чтобы сегодня умереть. Не умер. Зато опять пришли инопланетяне и приволокли с собой целую кучу культурных и политических деятелей разных эпох и народов. Из всей этой толпы Наполеон больше всех понравился — смешной такой, чудаковатый.Стал докучать вопросами. Зачем-то интересовался русской революцией, от души хохотал над фигурой Ленина. В конце, попросил автограф.

 

18 Марта. 

 Пришел Наполеон, но уже один. Предложил выпить за победу при Аустерлице. Не смог отказать такому человеку. Император взглянул на меня, тепло так улыбнулся, вытащил из-под генеральского мундира бутылку чернил и поставил на стол. Не побрезговал стало быть… Что, конечно, поразило до глубины души… Пил с чувством и с большим вкусом, то есть — не закусывая. Время от времени сетовал на Жозефину. Говорил, что опять изменила ему с каким-то молодым капралом. Хороший мужик оказался, человечный… После трех-пяти рюмок сбросил на пол треуголку, закурил Беломорканал и пустился плясать Камаринскую. Какое глубокое знание фольклора и уважение к русской культуре! Всегда подозревал: все, что о нем пишут биографы – враки! Попрощались тепло. Пообещал, что еще вернется. Ушел через входную дверь, по-человечески, не то что те, с Марса. Между прочим признался, что такой мощный талант как у меня, трудно даже пропить, объясняя мне, что сколько, мол, ни пей, а пропить такой талант, практически, невозможно. До глубины души был польщен! До глубины души!..

 

20 марта.

 Колян привел Люсю — орал, козел, что я ему жену испортил. Предложил забрать ее назад. Люсю забрал. Навсегда захлопнул дверь за Коляном.

 

21 Марта.

 Люся качает права. Не хочет жить с алкашами — ни с тем, ни с другим. То есть — ни со мной, ни с Коляном. Вежливо и корректно объяснил ей, что со мной в таком тоне вообще разговаривать не следует, поскольку, давеча, у меня сам Наполеон автограф просил. Выставил глупую бабу за дверь.

 

22 Марта.

 Позвонил Коляну и предложил мировую. Никакая баба не сможет разрушить мужскую дружбу! Колян согласился обмыть это поистине счастливое событие.

 

23 Марта.

 Пили водку. На всякий случай спросил у Коляна куда тот дел Клаву, на что он беспощадно, сдержанно и коротко ответил, что давеча стёр ее с лица земли. Я как-то сразу и не поверил… Наговаривает, наверное, на себя. Впрочем, ну, даже, если и стёр? Ну и что? В конце концов — Клавой больше, Клавой меньше. Да мало ли этих Клав! Вон, совсем проходу не дают! Бабы – это большое, социальное зло. Скорей бы Наполеон, что ли, пришел, мы с ним, как-то, решили бы эту проблему.

 

24 Марта.

 Зашёл Колян — был подавленно задумчив. Рассказал, что к нему вчера черти приходили. Много чертей! Странно, а ко мне, в последнее время, все, как-то, больше, приличные люди заходят. Ответственно пообещал Коляну, что скоро лично познакомлю его с Наполеоном.

 

25 Марта.

 Звонок в дверь. Открываю — на пороге стоит соседская собака, которая все время матерится. Она глядит мне прямо в глаза и спрашивает: люблю ли я кошек? Чтобы не разозлить животное, солгал что не люблю. Затем спросила: готов ли я уничтожать их целыми партиями во всех подъездах, дворах и крышах нашего микрорайона? На всякий случай я ответил, что хоть это и булгаковщина какая-то, но, разумеется, готов, раз она так хочет. На что собака, в свою очередь, радостно улыбнулась и достала из под хвоста бутылку чернил. Предложила мне тут же замочить это серьёзное мероприятие.

Позвонил Коляну. Спросил: доводилось ли ему выпивать с собаками? Стал замечать что Колян тупеет. Вот и сейчас набычился и орет, чтобы я немедленно оставил его в покое — самого, мол, черти мучают. Не понимаю, причем тут черти?! Я ему о собаке, а он мне – черти! Вот же,мудак!

 

26 Марта.

 Включил телевизор. Диктор криминальных новостей подмигнул мне и предложил выпить за полную и сокрушительную победу над преступным миром. Выключил ящик. Позвонил Коляну и спросил: предлагал ли ему когда-нибудь диктор телевидения выпить за победу? Колян швырнул трубку. Что ж так нервничать то!..

 

29 Марта.

 Устал бороться с тараканами. Лезут из всех щелей, резко берут меня в кольцо и по одному атакуют. Сперва мочил их тапкой, но поскольку атака усилилась — пришлось энергично растаптывать и, буквально, размазывать их по полу. Итак, полегло их немерено. Везде: на столе, на полу, на плинтусе – братская могила. Ну, просто, горы трупов! И всё равно лезут! Как раз кстати зашёл Колян. Попросил его помочь убрать многотысячные останки насекомых. Колян выругался и пообещал позвонить в сумасшедший дом. Вот так! Как бухать — так вместе, а как попросил помочь дохлых тараканов убрать, так сразу — в психушку!

 

1 Апреля.

Решили с Коляном встретить день  Дурака  достойно — никаких чернил, только водка!

 

2 Апреля.

 Всю ночь проспал как ребенок. Снилось небо в алмазах и какая-то прекрасная девушка по имени Галя. Вроде бы не было у меня никогда никаких Галь…

 

3 Апреля.

 Посреди ночи зазвонил телефон. На другом конце провода был Наполеон. Император просил прощения за беспокойство и предупредил, что завтра заглянет ко мне на огонек. Ради грядущей встречи, не постеснялся в средствах, купил коньяк «Наполеон». Вот растрогается, старина!

 

4 Апреля.

 Сегодня, в двенадцать часов пополудни, пришел император французский, король Италии, Наполеон I Бонапарт. Побежал на кухню за коньяком. Император взглянул на этикетку и густо покраснел. Затем, кивнул в сторону бутылки и коротко заметил, что коньячок-то, видать, Бобруйского разлива. Я вежливо хохотнул в ответ, а он предложил первый тост за Бородино.  Честно говоря, я сильно сконфузился и стал уговаривать великого военноначальника, что не стоит даже из глубочайшего уважения ко мне, пить за победу Русского оружия. В ответ Бонапарт с возмущением парировал, что на самом деле это он выиграл сражение, что это он, в лютые морозы гнал русских. И заключил, что Кутузов вообще драпал до самой Сибири, в связи с чем император перенес свою ставку на Камчатку. И уже оттуда, с его верных слов, он, пешком, в собольей шубе, пошёл на Москву, увидел огненные всполохи горящего города и, до глубины души потрясённый подвигом русских, упал, сражённый апоплексическим ударом. Между тем, русские пленили его. Они отпаивали  императора квасом, всё время порываясь приложить к его венценосной голове капустный лист, который Бонапарт, тут же в горячке и съедал. А вместо него, во вражеские войска, внедрили  двойника —  какую-то бездарь, гувернантишку из-под Авиньона. который, в результате, проигрывал сражение за сражением и про Бородино всё наврал. Услышанным был потрясен… Выходит, история грубо исковеркана и сфальсифицирована. Нужно срочно довести до сведения все средства массовой информации. Позвонил Коляну и сообщил, что в двенадцать часов пополудни, император Наполеон открыл мне подлинный исторический факт, об одержанной им победе при Бородино. Колян не поверил. Визгливо заорал чтобы Люся немедля вызывала скорую. На всякий случай, на два замка запер входную дверь.

 

5 апреля.

 Под свежим впечатлением решил написать исторический роман. Название уже придумал: Бородино – русский провал. Это будет сенсация!

 

6 апреля.

 Пришел Колян, но не один, а с какой-то бабой, со следами прошлогодней косметики на лице, похожем на кокос. Мармеладным голосом женщина  призналась нам, что мы с Коляном оба ей нравимся. Перед моим мысленным взором все ещё стоял великий гений Наполеона и потому я предложил Коляну немедленно, тут же, стереть её с лица земли, как он уже однажды стёр Клаву. Женщина громко заверещала и мгновенно скрылась за входной дверью. Колян произнес тост: Ни одна баба никогда больше не разрушит нашу дружбу! Оба были весьма растроганны и, как-то, радостно умиротворенны. Добрую половину ночи проговорили о бесполезности женского пола.

 

9 апреля.

 Надо завязывать. Ощупал морду — она опухшая. Решил все-таки заглянуть в зеркало. На этот раз, — что было самое ужасное, — оно отражало меня самого.

 

10 апреля.

 Всю ночь видел себя во сне, в роли молодого жеребца, скакуна арабской породы. Постоянно бил копытом, рвал зубами удила и громко ржал. Надо бы основательно опохмелиться. Позвонил Коляну. Пили самогон: такой прорезиненный, ядрёный!

 

12 апреля.

 Отмечали день Космонавтики. Колян признался, что в детстве всегда мечтал бороздить мирный космос, осваивать другие планеты. Рассказал Коляну, что ко мне, как-то, заходили знакомые инопланетяне с Марса, обещали вернуться с Львом Толстым и забрать меня на эту далекую планету. Предложил ему лететь вместо меня. Колян обиделся. Решил, что я злобно издеваюсь над его детской мечтой.

 

14 апреля.

Достал с полки старый выцветший журнал «Молодая гвардия» и с наслаждением стал перечитывать свой  знаменитый роман «Вороньё», о героической борьбе революционного жмеринского подполья в лихолетье царского режима. Так зачитался, что и не заметил как пришёл Наполеон. Минут пять он глядел на меня с нескрываемым восхищением и, наконец, признался, что тоже, не раз зачитывался этой моей книжкой.

 

15 апреля.

 Наполеон снова пожаловал с визитом. Зашёл и с порога радостно сообщил, что, по всей видимости, он – это я. Постиг не сразу. От постепенного осознания того, что я с Наполеоном фактически одно лицо — чуть не лишился чувств. Позвонил Коляну. Торжественно объявил ему, что, наконец-то, осознание того, кто я  есть на этой земле, пришло ко мне, и что я ему хочу сообщить  об этом с глазу на глаз.

 

16 апреля.

 Пришел Колян. Сдержанно, с присущим мне достоинством, сообщил ему, что я и Наполеон — одно и неделимое целое. Колян с психом выскочил за дверь. Завидует, скорей всего… Что ж, такова злая участь всех великих людей.

 

17 апреля.

 Сел за письменный стол, в решимости начать писать новый, автобиографический роман. Сам не заметил, как аккуратно вывел три нецензурных слова. Перечитал их внимательно, ещё и ещё, и со всей очевидностью понял – этого достаточно! Всегда считал, считаю и буду считать, что новое слово, сказанное в современной литературе, должно быть ёмким, лаконичным и своевременным. Как это у Пушкина?.. «Глаголом жечь сердца людей!»

 

18 апреля.

 Отмечали с Коляном Пасху. В этот раз не дома, а под забором Кафедрального Собора. Сладко и блаженно уснули там же, под звон колоколов. Во сне ощущал себя крашеным яйцом. Очнулся в вытрезвителе. Небывалый религиозный подъем, как водится, сбили самым беспардонным образом: обозвали бомжем, обчистили карманы и на утро вытолкали вон. И это они так с Наполеоном! Что же говорить о простых людях?

 

22 апреля.

Скоро майские праздники. Эх, дожить бы!

 

25 апреля.

 Мысли самые скорбные. Сделал ли я что-нибудь такое для Родины, чтобы она не испытывала острого недостатка в детях? Нет, не сделал! А вот у Коляна их четверо! Теперь уже поздно… Да и по моему нынешнему статусу, мне теперь придется решать проблемы, скорее стратегического государственного характера.

 

2 мая.

 В ночь на 1 Мая явился Лев Николаевич с инопланетянами. Горячо поздравил с днём Международной Солидарности трудящихся. Прямо спросил: готов ли я лететь с ними на Марс? Честно ответил, что боюсь взорваться как американский Челленджер. Посему, лететь никуда не намерен. Порекомендовал им Коляна. Пояснил, что это именно он в детстве мечтал стать космонавтом. В ответ Толстой развязно заявил, что Колян уже улетел и ждёт меня на Марсе со вчерашнего дня. Заметил, что рожи у инопланетян, в этот момент, сделались определенно глумливые. У одного из них как будто увидел хвост. Все-таки, черти! — пронеслось в голове.  Значит, не шутили в прошлый раз. Только подумал, как вперёд вышел тот, что с хвостом и стал медленно и с видимым удовольствием демонстрировать сначала хвост, затем копыта, после – рога. В общем, все то, что отчетливо обнаруживало в нём чёрта. На эту выходку я объявил им, что с чертями никуда не полечу, поскольку, рожи их мне не нравятся. Толстой обиделся и, почему-то, плаксивым голосом спросил: а нравится ли мне Наполеон? Честно ответил, что, да, нравится. Тогда тот что с хвостом пояснил, что Наполеон точно такой же чёрт, как и они. Дабы навсегда прекратить глумление над великой личностью, на всякий случай, троекратно оградил себя крестным знамением. Подействовало! Кстати, давненько Бонапарт не заходил. Может уже и не придёт. Ведь теперь он — это я!

 

10 мая.

 День Победы вчера отмечали с размахом. Пели военные песни и с ненавистью вспоминали фашистских захватчиков. Эх, попартизанить бы! Снилась немецкая оккупация и красивая, ядрёная комсомолка по имени Галя, в васильковом, ситцевом платье, на фоне разрывающихся снарядов. Всю ночь напролет подрывали эшелоны.

 

12 мая.

 Соседская собака давненько не ругалась. Может, околела? Колян уверяет, что будто бы никогда никакой собаки и не было. Врёт, сволочь! Вопрос – почему?

 

15 мая.

 Пришел Наполеон. С порога бросился к нему в объятия и буквально вскричал, что невероятно рад его видеть. Император изумился и сдержанно произнес, что на моём месте он бы так не радовался. Обосновал это тем, что раз уж он ко мне повадился ходить, значит, это красноречиво указывает на то, что мне лечиться надо. В общем, с его слов я понял, что он — это моя белая горячка. Так, между прочим, и сказал: Я — твоя белая горячка! И сочувственно добавил, что курс реабилитации я могу пройти в ближайшем ЛТП. Причем, затягивать, — говорит, — с этим не стоит. Я был весьма взволнован и обескуражен. Почесал затылок — нос торчал из него совершенно отчетливо и бесконечно сопливил. Высморкался. И вдруг увидел Толстого —  с плугом, но в костюме космонавта. Из-под скафандра торчала его толстовская всклокоченная борода. Он сидел в ракете и радостно глядел в иллюминатор, то и дело выкрикивая: Поехали! Так продолжалось довольно долго: он все выкрикивал и знакомым жестом махал рукой. Инопланетяне провожали его в полет дружным исполнением песни «Земля в иллюминаторе». Ища поддержки, взглянул на Наполеона и не поверил глазам: прямо передо мной стоял тот самый чёрт, который давеча, бесстыдно демонстрировал мне части своего гнусного тела. То есть, он и Наполеон – это одно лицо. Следовательно, я с ними, выходит, тоже одно лицо?.. Истово ограждал себя крестным знамением, покуда не сгинули. В полночь, влез на Соборную колокольню и вдохновенно читал псалмы. Видел крыло ангела. Впервые уснул счастливым.

 

21 июня.

 В ЛТП, как кажется, гораздо лучше, чем на Марсе. Обед по расписанию. Вот только водку, суки, не наливают! Не положено. Зато повариха есть, Галей зовут. Фактурная женщина с предобрым лицом. Она мне сочувствует: харчей кидает больше, чем положено. Так что, я здесь основательно подобрел и снова стал пользоваться успехом у женского пола. Если и дальше будет во всём мне потакать, то, совсем скоро, Галя  станет моей Музой и личным секретарём-машинисткой.

Начинаю писать новый автобиографический роман!