Выпуск №18
Автор: Алексей Цветков
Перевел Борис Ильин
Представленные ниже переложения англоязычных стихотворений Алексея Цветкова были завершены в конце нулевых – 12-13 лет назад. Автор публиковал свои оригиналы в собственном блоге Живого Журнала начиная с мая 2005 года. Первые четыре оригинальных стихотворения из представленных здесь были впоследствии напечатаны в ежегодном американском литературном журнале Fulcrum в 2007 году. Последнее ниже представленное оригинальное стихотворение, если я не ошибаюсь, за пределами авторского блога не публиковалось.
Собственно самих стихотворений Цветкова на английском языке есть около семидесяти; значительное их количество публиковалось только в авторском блоге. Некоторые, помимо публикаций в журнале Fulcrum и в других англоязычных изданиях, были напечатаны в таких авторских преимущественно русскоязычных сборниках, как «Шекспир отдыхает», «Ровный ветер» и «Детектор смысла».
Сам Алексей Цветков – замечательный переводчик своих стихотворений на русский язык, а мои попытки вряд ли отобразят, хотя бы приблизительно, мир этой поэзии. Хотелось бы надеяться, тем не менее, что в моих усилиях очевидно восхищение как даром автора, так и результатом авторского труда.
P.S. Русское название последнего переложения, «усилия любви», было предложено Алексеем Цветковым.
Борис Ильин
утка бодрствующая
где беззвучный лес где бессонный пруд
остатками сентябрьских искр расшитый
кровоточит рябина к луне осина шепелявит
вдоль берега незримо ковыляет
единственной своей походкой
соскальзывая тревожит звезды галька
а глины облачка
превращают воду во мглистое стекло
подумала бы если б мысль
как свойство ей была дана
ведь уткой быть трудней насколько
чем некоторыми из прочих
но не сдается думает почти
о крякве дикой в небе певшей
луну и лес и пруд
еще беззвездный нетронутый и без лягушек
мир выгнутая скорлупа
нить паутины поперек тропы
а в центре жилистый паук
теперь обхрамывать или давить безотносительно
устроен он для разрушенья но не жизни
и годен для двуногих со стволами
тень мысли жалкая о крякве
звезды сбивающей
пока серебряным огнем не переполнен пруд
когда осины шепот весь истрачен
когда кровоточить рябине нечем
почти предполагает уткой быть
пример самоотверженности яркий
лишь дрогни больше ты не утка
паук едва ли если повезет
или же спящий кто-то
* * *
слабеет солнца луч не жечь им
и на газоне тень бледна
между пришедшим и ушедшим
есть грань но больше не видна
назад взгляни пока живешь ты
зреть ширь руин себе вели
трать невесомые подошвы
не чувствующие земли
в отверстье в серебре небесном
сквозь страха полотно скользя
туман за ветром и тебе с ним
навеки но догнать нельзя
за звездами сомненье реже
а как же с прочими что вот
остались и живут все те же
ничей не наблюдая ход
камень воображенный
начать с чего пусть будет ход простой
в пустом пространстве камень разместим
из-под него газон растет густой
мог чей-то двор быть значит будет им
из ниоткуда вдруг костлявый щен
у камня справить малую нужду
сжат поводок с обратной стороны
прелестным кем-то дух в груди смущен
ты названа и я уже люблю
вязь торопливых действий разошлась
от камня заполняя пустоту
вот школьники дорогу перешли
малиновка в гнезде и сей же час
пришла зима с оленями топчась
бойцы идут на смерть в чужом краю
застрелен президент введен указ
все это ход истории для нас
а ты вот так застывшая сама
с задравшим лапу худосочным щеном
явилась мне и я сведен с ума
любовью безысходной прекращеньем
эрзац-вселенной этой и пока мню
ее еще живой прощусь но оставаться
здесь камню
элегия багзу
ты помнишь эльмер фадда дутый ствол
он был в подъеме ты ж гулял под стол
но знал уже что все сплошной подлог
пиф-паф не умер кролик лишь прилег
скончался фадд на марс удрал косой
с морковью и кролями перебой
крошится детство тает исподволь
пиф-паф в кого теперь узнать позволь
забыл я край мой нет добычи в нем
смерть сбросить в марсианский краснозем
кто нашпигует воздух из ружья
кто раздразнит охотника как я
ах как мы жили весело вдвоем
в морковных рощах было все враньем
вопрос насущный в шутовской возне
был не what’s up а что там в глубине
капустный край маисовый удел
снующих в темноте мохнатых тел
покойный тип залегший в тишине
был в качестве кроля неплох вполне
усилия любви
получая йонкерсским дворником стаж трудовой
был я двинутый на всю голову до плохого дошло с головой
дни мои зажигали но жарче бывали ночки
ибо питал я чувства к управдомовской дочке
экзотический русский саженец дикий
стивенса с китсом читал я но был безъязыкий
а безъязыким фортуна лыбится реже
она была клевая и училась в местном колледже
в большой безнадеге чтоб дело хоть как-то шло
прическу сменил часы купил с электронным табло
но коридор приходилось мести за газоном смотреть притом
пока она рассекала повсюду с модным кентом
тачка была у него крута а галстук такие страсти
встретил его однажды на входе учтиво проблеял здрасте
я отрывался по пьяни чтоб ну хоть как-то легче
с русскими стихотворцами многие уж далече
последние деньги просаживая на бухло
и всегда сходились в одном солженицын фуфло
их водку глотал не разбавляя но мне она как вода
поскольку любил управдомочку я тогда
как петрушка зелен нем как закланный зверь
хотел быть доктор наук и уже теперь
——————————————————
a duck awake
in a silent wood by a sleepless lake
sown over with leftover september sparks
rowans bleed moonward aspens lisp
invisibly he hobbles along the banks
featuring the only gait he ever learned
wet stars are worried by slipping stones
cloudlets of clay in the water
turn it to misty black glass
he would have thought if thought
were within his straining grasp
because being a duck is much harder
than being some of the others
he persists anyway and near thinks of
the great mallard in the sky who sang
the moon and woods and lake
still empty of stars pristine and frogless
the universe an inverted eggshell
a shiny silken web across the path
a wiry spider perched at helm
will you wobble around or crush regardless
the world that you can destroy but not indwell
like bipeds with their boomsticks
the sorry afterthought of the great mallard
shooting down stars
till the whole lake overflowed with silver fire
when aspen whispers are all spent
and rowanberries have all bled out
he near infers that being a duck
is an awesome endeavor of dedication
falter and you are no duck anymore
barely a spider if lucky
or someone asleep
* * *
the day is done the light hangs lower
pale shadows writhing on the lawn
between the comer and the goer
the ridge was slight and now is gone
look back while still among the living
to fathom the extent of loss
your weightless shoes no longer feeling
the land you hoped to walk across
too soon to burst its silver lacing
the sky while through a veil of fear
your distant dog forever chases
the wind but never comes too near
beyond the stars the doubt is numbing
what happens in the end to those
who stay behind and witness nothing
remaining when the comer goes
imagined rock
must start somewhere so let it go like this
a stone be placed into a barren space
with a lush lawn converging underneath
which could be someone’s backyard and now is
then of a sudden there’s a skinny mutt
poised to relieve itself against the rock
the far end of the leash is gently pulled
by some sweet presence as the heart goes mad
i call it you and fall in love at once
a sudden chain of interlocked events
extends from the dumb stone to fill the void
here school kids cross the road there in an oak
a robin rears its brood but all at once
winter sets in with its silly reindeer dance
soldiers die fighting in a distant land
a law is passed a president is shot
such is the course of history whatnot
and all the while you pause you never move
your bony cur with its hind leg upraised
is how i thought you up and fell in love
for the last desperate time within the mock-
creation and before it fades away
i’ll make my last excuses but the rock
will stay
elegy to bugs
remember elmer fudd and his fake gun
when he was in his prime and you were young
though not too young to miss it was a lie
the gun goes off and bugs pretends to die
elmer had passed away bugs moved to mars
what with rabbits and carrots getting sparse
childhood is chipped and ebbing bit by bit
the gun goes off we wonder who gets hit
the land now left behind devoid of spoil
to waste all death in the red martian soil
no one to stuff the air with crumbs of lead
no one to tease the hunter in my stead
what fun we had between the two of us
in carrot groves that was a lie alas
the question when we used to ape or clown
was not what’s up but what was deeper down
sweet land of cabbages of corn and husk
of furry critters darting in the dusk
this specimen defunct and lying low
was not the least of them as rabbits go
love lost
in my relative youth employed as a porter in yonkers
i was totally out of my mind I truly went bonkers
the days were scorching yet my nights were hotter
i fell in love with the superintendent’s daughter
an exotic transplant from russia newly arrived
i was reading stevens and keats but my tongue was tied
and without the tongue as such my options were few
she was hot and a student then at the city u
getting desperate and to pick myself up a notch
i procured a new haircut bought a digital watch
still there was the hall to sweep and the lawn to to tend
while she was cruising around with a smart boyfriend
can’t forget his hotrod pacer his preppy tie
once i met him on his way in and suavely said hi
to console myself I caroused with russian poets
some of whom have long since earned their obits
buzzing over the booze obtained with our last bucks
and the verdict unfailingly was solzhenitsyn sucks
i drank their vodka neat but it was like water
for I was in love with the superintendent’s daughter
green as a sprig of parsley dumb like a lamb
bent on becoming a phd and now i am