Выпуск №20
Автор: Наталья Мери
Небесные рыбы
А птиц перелетных живой треугольник,
подобно корме корабля
врезается перистость. Небо – не волны,
здесь некому крикнуть – ”Земля!”
Небесные рыбы, дрожа плавниками,
за птицами следом плывут.
И ты называешь тех рыб – облаками,
ведь рыбы вне вод не живут…
Поводья упряжки уверенно держишь
и крепко стоишь у руля,
но птиц – кораблей в суете не приметишь
и все, чем ты грезишь – земля.
Осеннее счастье
Зима, покинув поле боя
оставила кустов скелеты,
обломки веток, словно кости
торчат из мокнущей листвы.
Лучем ренгеновским светило
высвечивая эти листья,
выносит приговор суровый —
их жизнь закончилилась давно.
Я жду, когда набухнут почки
в преддвериьи северного лета,
беззвездным, светлым станет небо,
три летних месяца пройдут…
Наступит праздничная осень,
холодным, пряным станет ветер,
клен нарядится в позолоту,
в рубины – веточки рябин.
И я свои раскрою крылья,
взлетев к луне – большой монете
и звезд себряную мелочь
я буду в озеро кидать.
И стану я такой счастливой,
такой восторженной и легкой,
что близлежащие созвездья
со мной сорвутся танцевать.
Дивная пора
Меня давно среди умерших нет,
я перечень воскресших пополняю…
И, воспеваю огненный рассвет,
и в полночь, словно в море, уплываю.
Не трогают не нужные слова,
о дне насущем не гнетет забота.
От нежности кружится голова,
когда уходишь утром на работу.
Я каждый день мудрее, чем вчера,
тоскую глубже и люблю сильнее
и дивная предзимняя пора
мне видится весенней веселее.
***
Я к тебе прилетаю во сне…
Лишь Морфей раскрывает объятья —
превращаются в крылья запястья,
я к тебе прилетаю во сне…
По дорожке от грустной луны
мы несемся к забытому дому,
но при звездах, к кому-то другому
возватиться мы оба должны.
Щит любви от разлуки не спас…
Но над бездной утерянных лет
тот последний, прощальный рассвет
не угас…Он еще не угас…
Нью-Йорк
1
Чудо модерна – камнестеклянный,
выросший ввысь, а не вширь,
быстродвижения ритм постоянный
пьёт естество, как упырь.
Как в нереальности, мареве, дрёме
свет быстроглазых реклам
дарит горенье энергоподъёма
нашим усталым глазам.
В монстровом чреве, по плацу Бродвея
девочка смуглая шла
и, неуверенно, словно робея,
тачку с цветами везла.
Как же ты, девочка, яркая птица —
в каменный этот капкан?
В дальние дали уж не возвратиться,
в рай, где шумит океан…
Яркий зрачок первобытного глаза
к стенам крутым не привык.
«The» – не читается с первого раза,
не поворотлив язык.
Дни без размера, без веса и цвета
высветят ночь твоих глаз…
Радуйся, дочь океана и лета,
Радуйся, как в первый раз…
2
Mузей искусства в тесноте Нью-Йорка…
От «Звёздной ночи»* – глаз не оторвать…
Кандинский же толпы не собирает…
Aмериканцам чужд мужик с косою,
корова, баба, свечка, самовар…
Их взоры привлекают итальянцы,
испанцы, Сальвадор Дали.
Но тут, смотрю – Наталья Гончарова!
Наталья Гончарова, да не Та.
Она писала пальмы в топ-модерне
и нас покинула в шессят втором году.
Но как же ты, Наталья Гончарова,
почти племянница жены поэта,
в далёком и чужом Нью-Йорке
музейной пальмой расцвела?
_________________
*«Звёздная ночь» – картина известного художника Винсента Ван Гога
Мама
Земная мама моя!
В твоем чреве зреет зерно,
ты питаешь его своей плотью, своей кровью .
Из тела твоего растет тело мое,
из волос твоих растут волосы мои,
из соков твоих текут слезы мои.
Я несу чашу, переданную тобой от твоей матери и праматери,
Живоносный источник мой!
В этой чаше вся жизнь, вся радость, вся боль.
Каждому суждено испить ее.
Мать, Материя!
Все создающая и всепоглощающая!
Подобна солнцу всесогревающая любовь твоя.
От нее прорастает трава, жизненной силой наливаются почки,
бутон цветка взрыется золотистым шариком.
Подобен грому гнев твой!
Прогремит под вспышками молний
и прольется благодатным дождем.
Его каплям подобны слезы твои.
Они проникают глубоко, до самого сердца земли, унося печаль.
Малая медведица просигналит большой Медведице: – Мама!
Звезды зажгутся еще ярче и сложатся в заветное слово – Майтрея…*
_________________
*Майтрея — «Владыка, наречённый Состраданием», грядущий Учитель человечества, Бодхисаттва и Будда нового мира — эпохи Сатья-юги.