Выпуск №20
Автор: Юлия Закаблуковская
***
я написала завещание
и не устала —
радость моя, ты вернулась —
словно я подписала и упаковала
подарки к новому году —
завязанные наспех
и разложенные как попало по дому.
ну и хорошо —
я так не люблю идеальное.
а идеальное одеяло люблю.
идеальное одеяло — это небо
в прямоугольной раме моей спальни.
идеальное одеяло — это небо
над снежным полем после битвы.
и я лежу под ним (звездой)
и крепко сжимаю руку врага
(он тоже звезда).
но слово «идеальное»
все равно раздражает.
с новым годом, любимые —
самое время выключить свет
во всём доме,
ничего не ждать
и зажечь эту дурацкую гирлянду —
мы заснём,
моя радость.
мы засияем.
***
о капитан мой капитан!
ну правда — капитан
про «мой» — не знаю
но я подстригала его
как капитана —
моего капитана
это так важно
не смейтесь не смейте
а однажды он не пришёл
уплыл ушёл
в другие миры моря ебеня
ушел НЕ стриженым
уплыл НЕ капитаном
и я всё жду его жду
и плачу по ночам —
как же так?
как же он? —
по сути капитан
и не капитан
по образу и подобию?
так горько
так неправильно
несправедливо
и у меня одна надежда —
на ветер
он разворошит
и вылепит заново —
и голову капитана
и капитаньи волны
и капитанье сердце
и капитаньи плечи
и капитаньи брюки
(с пряжкой)
и тогда —
все будет правильно
и чёрт со мной —
с моей несчастной жизнью
(вечно несчастной —
и с капитаном
и без капитана)
с нерожденными
капитанскими дочками
Пугачевым этим…
уходите?
вам — на четвертый?
мне — на последний
номер опять не помню —
последний и есть последний
там ветер
***
овраги, овраги, овраги,
а где же враги?
мои корабли
беззаветны,
смиренны,
невинны [?].
плывут на окраину Горя —
а Горе сожгли. лишь
старая
черная
кошка
устало
(по-бабьи)
шагает куда-то
по чистому Полю.
***
Красное и Черная в интерьере
Посвящается Валере
сегодня весь день встречала тебя
в чужих больших дверях
в густой чужой толпе
и вот — в моей-ничьей строке
(но это не стих, не тревожься)
даже первобытное знание,
что тебя Здесь и здесь нет,
нет
и не может быть,
их не останавливает
и никого не спасает —
маленькие толстенькие и блестящие
так и шныряли вокруг меня
рыбками,
рыба моя
стихнестих
(много не мало):
я буду любить тебя вечно
моя алая рыбка из рая
на обивке пустого трамвая
чешуйку к чешуйке сдирая
(и всё-таки я сказала)
***
летит самолетик
он так высоко
а лодка плывет
под ней глубоко
и что мне от этого, что?
я в небе летала
на дне пожила
и гадом бывала
и птицей была
и что всем от этого, что?
да ничего. уймись.
не стой просто так.
развороши вон тучу.
вилы потеряла?
а вилы мне и не нужны, Юлечка —
у меня есть голос,
приснившийся голос
какой-то бабки чужой.
она говорила что-то
про тишину,
про осу в лесу,
про пирожки,
про развязавшиеся шнурки
на ботиночках:
« ..да стой же, стой,
смотри куда идешь.
всегда смотри куда идешь,
Андрюша —
там могут быть
цветы и бабочки…»
была бы жива моя бабка Дуся —
я бы так ее и звала:
бабочка моя, бабочка.
а ты
плыви куда плыла
лети куда летел —
я только погляжу
на вас
на поздний снег
на никогда не умирающее небо
***
кошки орут когда хотят
без всякого марта.
и точки падают когда хотят
без всякого смысла.
тем точкам на небе,
что зовутся звездами,
даже если их там и нет,
каждый шлет свой нелепый привет и улыбается кому-то.
смотри, Юля, смотри во все глаза —
быть может и ты увидишь Гигу.
или отца.
лет сорока, еще молодого,
моложе теперь тебя,
в модных очках и том пальто,
что ты ему купила на стипендию —
он сядет у окна,
а в окно не будет смотреть,
будет читать, читать,
всегда читает.
меня и не увидит,
так на него похожую.
ну, может, оно и хорошо..
или того странного пацана из седьмого А,
что клал тебе подарочки в шубку,
а потом каждый вечер
шел до остановки за тобой, прячась.
а когда ты стала дружить с мальчиком из восьмого Б,
он его избил.
быть может, он один тебя любил?
отец и он.
да нет, конечно, все не так.
все совсем не так.
и так хочется увидеть Гигу.
а мальчик наверняка стал бандитом
и его бандитская звезда нет-нет
да посверкивает в надежде найти те самые глаза.
может быть, это твои глаза, Юля.
***
по этой выщербленной лестнице
как табуны по белым пастбищам
снегурочка рыбак уборщица
их бедная собака Павлова
и капитан и парикмахерша
и шли и шли они
любившие
упавшие
не засиявшие
но засиявшие
без равновесия
уплыв горбатыми перинами
по этой вечно грязной лестнице
***
а в Чертаново
родился мальчик.
мальчик как мальчик.
покричал. поплакал.
и заснул.
и это было идеально.