Выпуск №22

Автор: Александр Бубнов

(заметки о поэтике одного стихотворения Эвелины Шац)

Эвелина Шац обладает красивой подписью – её автограф художника дополнительно расцвечивает её автограф поэта, это – своего рода метафорическая номограмма, сводимая к сочетанию её инициалов – ЭШ, звучит как некое название фантастической буквы, но всё-таки – буквы русского алфавита (словотворчество / буквотворчество); «…феномен поэзии ЭШ в том, что, начав писать стихи на итальянском в середине 60-х годов и приняв современную итальянскую свободную систему стихосложения, ЭШ вернулась через 20 лет в родной русский язык с той же свободной метрикой. Она не была первой, кто это сделал: за 70 лет до неё Велимир Хлебников уже создал в русском языке подобную поэтическую систему, но ЭШ продолжила и развила её дальше…» – в этом наблюдении Марка Яковлева я нахожу некую «подсказку» для исследования генезиса разноуровневой интегральности в поэтике Эвелины Шац, для исследования её Интегрального стиха, И-стиха (ср. название одного из эссе Эвелины о Велимире – «О множественности “И”»).

На 12-й странице книги Эвелины Шац «Одесский меридиан, или Голубое вино Велимира» (Москва – Милан, 2019) расположено важнейшее стихотворение в этом ряду, относимое мною к Интегральным – «Смыслы другого порядка»…

Эвелина ШАЦ

СМЫСЛЫ ДРУГОГО ПОРЯДКА

ты звезда для меня.
Угол моего угла
верен. Я разбиваюсь
о камни чужие
они не умеют и вовсе
смеяться.
Я всегда — слух
не только тогда, когда
трудно было тебе
умирать
угол сердца моего
всегда верен тебе
в мире смыслов
другого порядка

2009

Но начну с другого. В 1990-е один из начинающих в ту пору литературоведов эпатировал публику тем, что в своём труде отнёс Велимира Хлебникова к поэтам третьего ряда, заметьте, даже не второго, а сразу третьего… Искренне ли тот литературовед выражал своё отношение к поэту, или литературовед попытался отразить ситуацию «рейтинга» Велимира в широких массах любителей стиха, мне неведомо… В любом случае, я позволю себе – да простит меня Эвелина – в комментариях напоминать строки того стихотворения Велимира, на которое Эвелина откликается своими «Смыслами другого порядка». Да, спустя век в поэзии и поэтике – хотим мы того или нет – «ещё раз, ещё раз» возникают смыслы другие, смыслы иного порядка, да и ещё через век будут возникать ещё раз новые смыслы, это если человечество выживет…

Велимир Хлебников

ЕЩЁ РАЗ, ЕЩЁ РАЗ…

Ещё раз, ещё раз,
Я для вас
Звезда.
Горе моряку, взявшему
Неверный угол своей ладьи
И звезды:
Он разобьётся о камни,
О подводные мели.
Горе и вам, взявшим
Неверный угол сердца ко мне:
Вы разобьётесь о камни,
И камни будут надсмехаться
Над вами,
Как вы надсмехались
Надо мной.

На предупреждение в завещательных строках Велимира – «горе и вам, взявшим / неверный угол сердца ко мне…» («Ещё раз, ещё раз…», 1922) – Эвелина отвечает чётко: «угол сердца моего / всегда верен тебе…», и чуть ранее – «угол моего угла / верен» («Смыслы другого порядка», 2009). Да, это удивительный ответ – «угол угла»! Во-первых, это важнейшее усиление звука и образа, настойчивая речь, некая дальняя даль речи, обращённая и к Велимиру туда, и к читателю здесь и сейчас, ср. у Велимира: «ещё раз, ещё раз…». Во-вторых, это оттенок другого значения слова «угол», кроме геометрического угла, это угол как приют… а у странника Велимира часто не было своего приюта-угла…

И в целом, всё стихотворение Эвелины Шац обладает некоторой угловатостью (Интегральной!), иначе говоря, форма стихотворения овеществляет и воплощает в Интегральности метафору угла: и оксюморонную метафору Велимира «угол сердца», и более радикальную метафору Эвелины «угол угла», ср. у Велимира, например, аналогичное тавтологическое сочетание «смех смеячей» («Заклятие смехом», 1909), в более полной цитате – «смех надсмейных смеячей», и вот это «над- » переходит в пред-смертные «камни…» Хлебникова завещания 1922 года, которые «…будут надсмехаться / над вами, / как вы надсмехались / надо мной» («Ещё раз, ещё раз…», 1922). Но «камни чужие», оказывается, «не умеют вовсе / смеяться» (главное слово усиливается межстиховой паузой), «Смыслы другого порядка», 2009.

«Ещё раз, ещё раз / Я для вас / Звезда» – «ты звезда для меня». Так начинаются стихотворения Велимира и Эвелины соответственно… И оба они интегральны!.. Причём, к Интегральности Велимира Хлебникова Эвелина Шац добавляет не только угловатость, но и – с угловатостью и благодаря ей – вектор формы, направленный вглубь строки – за счёт пауз-углов по образу и подобию межстиховых, см. выше перед словом «…смеяться», аналогично: «…угла / верен»; за счёт усиления внутренних рифм: «всегда / тогда», с подтверждением этой линии на конечной рифме «…когда»; с повторением слова «всегда» ещё левее, уже как анафоры; и слышишь уже анафорические рифмы к концу «умирать / в мире», «трудно / угол / другого», причём рифмы эти медианные (то есть средние по силе, мой термин), характерные для И-стиха. Ср. гораздо более сильные и точные конечные рифмы у Велимира: раз / вас, камни / вами… У Эвелины происходит смягчение по силе в сочетании со сменой позиций рифм – их уход в глубину строк, во внутренние рифмы, наконец, в анафорические… В том числе – сочетающиеся с концептом диалога с Велимиром («ты / я»): «ты звезда…» / «я всегда…». Далёкая по расстоянию (концепт времени?), но сильная, метрофоническая и точная по месту – анафорическая, и всё это в сумме смягчает силу такой рифмы… Именно тут «звезда Велимира» вместе с его «звёздным языком» приводит к тому, что я назвал бы «звёздным законом интегрального стиха»: рифмы сильные (звёзды яркие), но расположенные далеко, выравниваются по силе (яркости) с рифмами слабыми (звёздами неяркими), но расположенными близко (в контексте стихотворения)… Однако и тут тоже – наверное, интуитивная – перекличка с метрофонической линией рифм Велимира «о камни / (ко мне) / о камни / и камни / над вами» – Велимировым чутьём в связи с последующими тенденциями сближения концов и начал строк – эпифору / анафору, клаузулу / анакрузу… и тут уже сами термины рифмуются…

Иначе говоря, структура стиха в «Смыслах другого порядка» сама по себе действительно переосмысливается в сторону интегральности, однако и тут – «иного порядка», с большими, чем у Велимира, «блужданиями» слов и смыслов: Велимир раскачивал силлабо-тонику Интегральным стихом; Эвелина, отвечая Велимиру, раскачивает сам Интегральный стих, варьирует его, лепит форму более изощрённо, но сохраняя истоки силлабо-тонизма, родства с Серебряным веком… «Я разбиваюсь / о камни чужие / они не умеют и вовсе / смеяться». Если убрать все эти слеши (разделения строк), то увидим длинную строку 8-стопного дактиля. Такое свойство «перетекания» размера из строки в строку я называю метрофоническим стыком, по аналогии с рифмой-стыком (стыковой рифмой), это обратная сторона «деформации» строфы (по А.Л.Жовтису). Но главное для И-стиха здесь то, что такие размеры и рифмы (то есть метрика и фоника) как бы «прячутся», смягчаются, не выпячиваются, как в регулярностях силлаботоники. В этом плане прошу обратить внимание: перед «Я разбиваюсь» в 3-й строке у Эвелины Шац хореическое слово «…верен.» – перенос от предыдущей строки «Угол моего угла / верен.» Автору обязательно нужен был этот анжамбеман, которых нет в стихотворении у Велимира, нужна была эта пауза перед «верен», чтобы подчеркнуть искренний пафос верности Велимиру. А потом происходит, на мой взгляд, некоторое интонационное смущение от такой искренности, и сразу после точки идёт этот длинный полускрытый 8-стопный дактиль на протяжении 3,5 строк… Полускрытый, поскольку перераспределение его стопности в 4-6 строках (2 / 3 / 1 стопы) органично встраивают этот силлабо-тонический фрагмент в общую нерегулярность И-стиха, ср., например, ровное 2-стопное распределение: «…о камни чужие / они не умеют / и вовсе смеяться» (слеши здесь мои. – А.Б.); потому что автору снова понадобился анжамбеман, снова понадобилась пауза перед словом «смеяться»: «они не умеют и вовсе / смеяться» (здесь слеш – перенос строки – уже показан авторский).

Ассонансная рифма Эвелины «меня / угла» – того же порядка, что и «ладьи / звезды’» у Велимира. Это рифмы медианные, рифмы средней силы, здесь – ассонансные. Ср. термин геометрии «медиана» – «прямая линия, соединяющая вершину треугольника с серединой его противоположной стороны», «..треУГОЛьника…»(!); в окружении поэтическом подобные словарные научные определения терминов преображаются в стихи, в метафоры, не так ли?.. Ср. «Песенка – лесенка в сердце другое», строка Велимира, отмеченная Николаем Асеевым, фрагмент эссе которого цитирует Эвелина Шац в начале своей книги «Одесский меридиан, или Голубое вино Велимира». Добавлю: читайте не «лесенка», а «линия», и не в «сердце», а в «середину» (см. определение медианы), а «противоположная сторона» это «сердце другое», не правда ли?..