Выпуск №5
Автор: Виталий Зимаков
***
а что ни приручить ни приурочить
на один бок переворачивали на другой
набивали тряпками какие не жаль
лоскутами сухая трава в снегу
у замёрзшей синицы
не было могилы у ороско
забальзамировавшего
больше 50000 тел
сухая трава в снегу
выросший за день дом
у выстроенного за ночь леса
***
ночью к больнице пригнали экскаваторы
островок сухого борщевика словно семья
с поднятыми руками один за другим поднимаются
самолёты от шереметьево светает-темнеет ничего
не меняется сбритая борода отрастает за пару часов
до сна по холмам песчаным на моноцикле куфией закрыв
лицо в первобытном в выпадающем из памяти выгуливая
больничный двор
***
собранные вещи
уместились в кармане
вывернутых башен рвы
с детальной прорисовкой
из стены клок сухой травы
под осыпавшейся облицовкой
засыпая где угодно тогда
постоянно хотелось спать
сколько часов за эту неделю
спал пересчитать на пальцах
одной руки проснувшись
слышишь кто-то дёргает
за ручку входную дверь
собранные вещи
уместились в кармане
кошачьей переноски
остальное можно выкинуть
***
в озёрном песке на ощупь осколок
в последние секунды детьми цеплялись
за выступы подножки и поручни хвостовых
вагонов куда угодно лишь бы подальше от
на подоконнике с так и не проросшим
тимьяном не забывай пожалуйста
поливать крапиву
***
так возвращаешься домой
прерывистый просвет тела без органов
так остаёшься где стыдят отводят взгляд
летом снится самосожжение
президента в новогоднем эфире
осенью ходишь вокруг ветеринарной клиники
пока делают операцию кошке
возвращаешься с ней домой
весной на котляковском у могилы деда
принимаешь не то что как должное
как шум первых листьев как есть
дорога через заброшенный лес
***
от этой деревни у малой двины остались
сгоревшие избы и простая человеческая
история аутоканнибализма заимствование
деревьев у большой реки по запаху нашли
изуродованное тело с каждым годом его
становилось меньше среди брошенных изб
похожую историю слышал в детстве но там
всё начиналось с поедания всевозможных
отходов собственной жизнедеятельности
онемевшими пальцами слушаешь пульс
трескается кожа покрывается копотью
и уже поздно нагуливать аппетит
***
у конюшни простреленные указатели
подмосковный вестерн вверх к дороге
по просеке лэп спугнув красивую мышь
закат но пока есть время срезать через
лес вдоль дороги последние тёплые дни
ещё полные листьев и яблок
выросших для самих себя
оставив не фотографируя
растворяться в других узнаешь
их по той же неуверенности
по тем же песням в переходе от станции
окно с отражением силуэтов окна напротив
***
как деревья проросшие сквозь
стены покинутых зданий
как вторая соната уствольской
в исполнении ведерникова
белая лошадь сама по себе
не собирается в тель-авив
на концерт ника кейва
не ищет попутчиков рядом
с платформой катуар
за остановкой из оборванных
объявлений такой блэкаут
белая лошадь не покупает
на последние сигареты
не ждёт пока предложат
издать книжку не пишет
редакторам периодических
изданий в личку не делает вид
не спускается в приёмный
покой к воображаемому другу
за остановкой одна рядом
с платформой катуар
***
поцарапанные диафильмы видеорядом
по умытому полустанку прохаживаются
в ожидании святые с кошачьими головами
пушистыми хвостами пластилиновые ребёнки
вспоминал на днях лет двенадцать-тринадцать
назад старушка в халате от стадиона динамо
переводила на верёвке козу через вечернюю
ленинградку снег таял на выцветших слайдах
облакорядом со звуком сцепки вагонов
***
прежде чем путешественник здесь
перед статуей с разбитым кувшином из зулуссии
рюкзак витгенштейна едва ли не в глаза называли
трамвайное депо cum grano salis благодаря
хлопотам сквозь маленькое окошко которому
вскоре суждено было погибнуть вместе с ним
***
скелет младенца в камуфляжных пелёнках
диктовал темы сочинений для следующего урока
я
яд
ядерная
ядерная война
ядерная война это
ядерная война это всё
ядерная война это всё что
ядерная война это всё что оставалось
ядерная война это всё что оставалось после
завершения так называемой истории
встреча или предлог для встречи
не помню вертится на языке
в пересохшем партикулярном арыке
скелет младенца в камуфляжных пелёнках
диктовал темы сочинений для следующего урока
***
казнь диктатора на площади сцена повторяется
парафильные расстройства и самодержавие
ночью в переходе грелись на таксофонах голуби
проектор в полуразрушенной церкви
начало октября ещё недавно было слышно
лягушек и сверчков а теперь з д е с ь т о л ь к о
самолёты из шереметьево
***
после всего перечисленного выше
молнии побережья солнечным ветром
вырванные с корнями и землёй закрыли
на зиму водоём немеют ветви покалывает
пустотой возвращением стыдом не осталось
ничего слушаешь на повторе в подмосковной
электричке двадцатипятиминутную версию
тех нескольких строчек той молитвы что напел
сорок шесть лет назад в десяти минутах
от вокзала ватерлоо бездомный старик
***
в лучшем случае улыбается разбитым ртом
разве не сказано поднялся дым с земли
отблеском разглаженной поездом монетки
будто смотришь в колодец печной трубы
аргентинско-французский квартет играет gri-gri
метатезы перестановок пассажирских вагонов
каталог проекта заполняя пробелы
на крышке саркофага при вскрытии гробницы
был найден букет полевых цветов
***
почти полтора миллиарда сердечных циклов
а всё прочти механическую систолу перед сном
дорога через заброшенный лес
с отражением в луже февральского неба
дорога через заброшенный лес
с отражённой в небе лужей
краска на тростниковой палочке
оттуда где дотла зачитано дотуда
композиционное решение мордой в февральскую лужу
с одними наушниками на двоих в гипсовом наморднике
как в том сломанном международном автобусе