Выпуск №7

Автор: Павел Жагун

 
Реальность в новых стихотворениях Павла Жагуна пульсирующая и взаимосвязанная как сложная сеть, которую нельзя рассматривать ни как целостную массу, ни как атомизированные элементы. Фрагменты текста странным образом взаимодействуют друг с другом на различных, семантических и фонетических, ближних и дальних уровнях. Отдельные элементы производят резонанс в настроенной на их частоту сложной системе, причем резонанс подвижный и возбуждающийся на переменных гармониках, производящих новые звучания и новые смыслы. Меня заинтересовало здесь различение связного и отдельного, когда дискретные элементы соединяются странным образом в тонкие призрачные структуры, распадающееся, когда – или где – проявится новое взаимодействие, опять и всякий раз нелинейное, и проявятся новые обертона. Стихотворное пространство, создаваемое в подборке, мерцает симулятивностью, но симулятивность его воспринимается как нечто естественное, а вот это мерцание, эта изменчивость и эти квантовые переходы, на мой взгляд, и создают живое тело текста. И наконец к последнему стихотворению колебания затухают на дальних уровнях, высвобождая читателя из данного пространства и звука.

Татьяна Бонч-Осмоловская

 
 
***
в тишине чёрного рынка зеркальный куб
женщина в боксёрских перчатках
пьёт молоко

неожиданная помощь приходит сверху
и север в куске оргстекла
излучает неоновый иней мерцания

кто перепачканный соусом смерти
дыхание комнаты тлеть оставляет

в подземных вокзалах
не спят духовые оркестры

молодые спортивного типа интроверты
раздают нам игральные карты
бесплатный лосьон

 
***
роботы в моём сердце
мы куры восхваляющие усердие
одной строкой

поначалу в семейном желе утопает сторож
косматая ветка в груди

поколение грузчиков демонстрирует голубям щедрость
все и вправду поют

неизвестный мастер баланса позволяет детям
есть из его миски

все и вправду поют
«во лесочке на носочке»

 
***
знаки и символы
выходят на поверхность

позади – постройки бамбуковых небоскрёбов
и ощипанный красный журавль

у каждой реки своя скорость
как и прежде
все смыслы за пределами понимания

какие ваши годы, кабальеро
заметно волнуясь
споёт безмятежный отшельник

я просто меняю
свой камень во рту

 
***
дымчатых вычтут
смятение меть сиплой гласной

смаргивая сумерки льда
льстишь гулким улицам –
лимитированным тире

мы моем ступни камням
проливая вино –

семь знаков горящих тел
отдалённая группа флюоресцентных богов

неожиданный опыт существования:

так много было всего
что ничего не было

 
***
стеклянная изморозь
расколдованных вех:

жгучий папоротник
поскрёбыш

пустые тела
топким бессмертием полнясь
струятся
искрами слов

в мохнатом глотке новолуния
смех обесцвеченных птиц

на щеках
мерцания неизвестного алфавита –
безмятежная лёгкость туманных вёсел

в жирной глине с кристаллами снега
изумруды сырого камня

пронзительно синий

кружащийся
выстрел апреля

 
***
в сумерках понимаешь
что прощение возможно станет спасением
на границе скопления информации
в провалах сырого зноя
в запахе мыльной церковной сдобы
виясь бесконечно
серебром мускулистой рыбы
булькающей кагором
с рубиновой виноградиной во рту

после рыжего ливня – синий
бензиновый дым над радужным зеркалом лба –
твой проводник в нулевое детство
по краю забвения чужие старушки
сажают цветочки
вертикальные дни переполнены холодом летних цветений
размашистым звоном гранёных слов
искусственных и несовершенных восходящих потоков смутных желаний
в молитвенных шифрах
усыпанных лунной цветочной пыльцой
ты был беспокоен и свеж
в белоснежных
отстиранных хлором
матросских брюках

верхнему человеку макарошек отсыпал

 
***
аркадий из города ругал лесников
никто больше не хотел искать себя
ни в каких списках

зелень облезла
мы стали чуть-чуть элегантнее и злее

все незаметно мыли морковь после сна
бороздили прозрачные институты

философ бюль-бюль орошал сотрапезников крепким отваром
(ему-то не знать что такое предательство)

свой бесполезный багаж не прятал

нёс гордо
не меняя в запрещённой арии
ни одной ноты

 
***
дом твой скрывает меня от меня –
раболепие возгласов перед затмением

кольцами солнц раскаляется стол –
карамазов картинно роняет в харчо золотой пинцет

опытные крановщики узнают в нём себя
боясь даже подумать

о его тайном происхождении
национальности
по выбору блюд
по столь характерным нездешним пазухам носа
светящимся мочкам ушей

но нет

он был бескомпромисcен
вечноживой
малопьющий
немного без кепки –
весь присыпан стальным конфетти

в сумерках пряча на тонком запястье
тату морской свинки
и надпись:

мы больше не можем ходить голышом
нам известно не меньше чем вам
господа

 
***
псалмы ступеней
старуха требует свой гештальт

мы внуки бобов
играем в свиней
примеряя полярное эхо

литературой не пахнет

костик пролил бензин

я живу в тупике

с мечтой о грузии

 
***
ботаники радикалы –
в прозрачном авто пассажиры
пользующиеся различными формами логики

ловеласы бесцеремонно меняют лыжи
им не на что тратить пенёнзы
мол ваши друзья звуковые визуальные и семантические образы

почти у каждого насекомого своя стратегия:
количество избегающее качества –
цепкие синтетические практики

разместить флот в коридоре ленфильма
попытка использовать все одеяла –
из кузьмича пёрло жерло

выйти навстречу демонстрации
без каски
с детской гармоникой

постойте парни
я – внештатник –
какие звери на сносях
ваш сын шуткует петросяном

 
***
мой автор чокнулся друзья
в нём нет теперь былого лоска
на майке бурая полоска
говорит о серьёзной подготовке бойца

на празднике левосторонних дней:
костры из папах
сельдь
ретроспектива годара

мы помним нездешний гимн физрука
па-па-па-парапа

пляшущие народы отданы на откуп богам
население некоторых регионов
полностью состоит из спасателей

отвесный луч сжигает память
здесь все под властью харитона

 
***
соль врачевания искрами питера – квазизвезда [по началу сторонники],

прежде сугробов немые горелки костёла – хор детей и оплавленных птиц волхвование – масло полуночи пятнами нефти на выгнутых стрелах асфальта и сырое дыхание листьев сменивших лица:

заброшенный месяц твой терпкий бурьян безымянного озера – за елями грубый стеклянный фронтон сатурна, во все времена – оранжевое свечение правила: «никогда не следуй инструкциям».

снег воскрешает. рабочие сумерки вплавь покидают фигуры предместий, освобождая гигантские резервуары пространств для непроницаемой гущи смолы, слоясь преждевременно, множась беззвучным восстанием звёзд, впуская в себя чёрный мёд темноты мегаполиса:

запасные ворота влекут воров электрических волн, оголтелый неон врачевания пьяниц.

в гуще садов кавалеры ворон обращаются к небу светящихся литер, уповая на жажду магнита. старожилы всё чаще ломают лыжи.

на побережьях колпак входит в моду.

 
***
бессмертный чревовещатель шапиро
теперь мой родственник

он космонавт
имеет небольшие раны

убеждая соседку наличием узелков пустоты –
иной тип физической манипулятивности

в целом нас ожидают топочущие пляски
редуцированные простые предположения:

по субботам масляные пейзажи грязными красками: грачи и проч.

«напиши мне письмо я увижу насколько ты туп»

пыльные луки амуров настроены на 440 герц

п’ятая бетхония симфовеня

 
***
помню
когда мы только стали подниматься с колен
в город ворвались казаки

переодетый сломчинский метался в поисках тени
флиртовал с медициной и хромом

люди пили рассол
чего тут скрывать

в тот день атеизм и бродяжничество стали синонимами

полную документацию и вышитые хлеба перевозили на дерзких ослах

проявление инстинкта хищника в человеке
генерируется врождённой ментальной программой контроля территорий [семейный тушкан]
и природных ресурсов [издательский капкан] –

милая сердцу историческая перманентность
энергии передела сфер влияния:

мускусная метка на каждой сосне

 
***
вальяжный пляжник наг и бос
микропроцессоры встроены в хлеб
васнецов отцветая осыпался в стол
и я больше не вхож в гостиную

[сама по себе речь настолько ослепительно чиста
что мы всей группой неожиданно
перешли во второй акт компьютерной игры
«драконы и червячки»]

в парке по субботам бастовали дюймовочки
[хватит мол намыливать камни пора бы и честь знать мы плетём свои сети свободы бондажи профурсеток а нам только лаки или алик акил]

антагонист петров лютовал:
здесь всё против правил
все лгут непрестанно
кроме меня
но и я постепенно уже начинаю забывать
свою неподдельную костную правду
говорил он таксисту
тот молча сносил издевательства и угрозы
чихал собственно говоря на все условности
мял стрекозу
[возможно я это уже говорил]
в метро театральная добрая фея с табличкой умножения

 
***
слухи сетей
важней новостей
кричащие чащи вдоль новостроек

всё включено:
колготки навырост
набор ёлочных зайчиков

я сам несмелый кибернетик
разгульный пёс
или просто разнорабочий в сеуле
[криптограммы и лифчики возьмите себе]

редко кто может войти в кипяток по пояс –
эстетическая дезориентация это поиски виноватых:

когда мой любимый президент рыдал
нашей фирмы больше не существовало

один рихард
в одиночку боролся
со сволочами

кричал им в цветной телевизор
бросал туда спички
лил кипяток

каждый ботинок его постамент –
на каждом начертано золотом
рихард

 
***
1.
весь мир пустые стеллажи
на них возникают золотые канистры

секретный рецепт козинаков неодинаков

волонтёр пан цыбуляк
мерно вращает горящий обруч:

я не был никогда занудой господа –
мне игуаны приносили пиво

2.
голографические олени обходят шатёр стороной

милые родственники не позволяют петь соловьям
и я – неизвестный акробат из стамбула
детектор лжи
был светел и предельно гибок

[говоря откровенно в этом эпизоде могли погибнуть все
включая сценариста]

3.
вокруг происходящего
вне искрящихся сфер событийности –
раскинулись уютные тёмные ниши для отдыха

я всегда слыл до крайности неопытным
и абсолютно в себе не уверенным –

спал по ночам
ел за обедом –

чистый берсерк

 
***
у виктора свист в носу
и швейцарский нож из китая –

в любом мозге есть мозжечок

судя по геологическим рисункам
мы несколько часов назад
с песней «я охладел –
мне сильно дует в ноги»
пересекли таинственную молдавию:

здесь впопыхах
где бродят иностранные медведи
мы вместе с дедом рыли зимний глобус

так под звуки победных гимнов
надувные хулиганы
отступали по всем фронтам

после вечерней чашки кумыса
пришло озарение –

внезапно всем жителям заполярья
стало понятно:
грэгор лифшиц в совершенстве владел секретными техниками –

собственно говоря
скрывал от деверя
что знавал человека
интереснее iPhone лично

 

«я охладел –
мне сильно дует в ноги» –
пели новобранцы

бойцы в полной темноте тренировали умение
героически делиться с сослуживцами
учебно-тактической колбасой и
бутербродами с пальмовым маслом

по правде мы грэгора не любили
как говорится
мы любили себя

прыгали яростно друг на друга
обнимались дико в трусах
как футболисты

чтили святые уставы

 
***
1.
вальтер всосал*
мы возвращались к истокам насмешек

заводные марксисты больше не смели петь
их голосами владела знать

2.
с первого появления на хуторе
невидимый лиховицкий правил балом

грубо говоря:
все горбатились на него
а он требовал бургундского

только из винограда сорта пино нуар
со вкусом малины
клубники и вишни

3.
в ту ночь
уран затонул в лунной пыли

охваченный ужасом город
охватил пожар

горели все наши костюмы
все исторические
спортивные
военные
деловые

и самое страшное –
все национальные

4.
местные жители метались в панике по улицам города
избегая друг друга
меняя лицо и походку

многие извалялись в тополином пуху

никто не знал
кто есть кто

5.
простым гражданам без одежды
одних имён мало
как говорится

мы не знали кто мы –

на каком языке нам общаться
на какие темы

зачем

6.
по сути говоря
никто не хотел просто так погибать

будучи никем

безъязыким

на переполненном танцполе

в объятиях копчёных колбас
и молочных коктейлей

7.
все жаловались друг на друга:
мы все истёрлись господа
наш эрос не даёт покоя массам
у жаждущего порядка в обществе –
обязательный беспорядок в голове
те у кого порядок
весьма неразборчивы в связях

8.
застигнутая врасплох
ручная цапля в синем трико
застыла оранжевым кристаллом
под вспышками репортёров –

9.
в дальних анфиладах дворца громко зевали
вальтер всосал* ещё раз

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––
всосать* – испытать поражение, проиграть в компьютерной игре
(геймерский компьютерный слэнг)

 
***
это было в тот день
когда в деревню ворвались
организованные шутники
шутили жестоко
смешливые старики пытались избежать смертельной расправы –
гибли рядами

в одночасье остап гендер стал любералом –
стучал себя в грудь колесом
напряжённо вздорил с правительственным лососем
повторяя:
«бессменно в остатке –
колючего облака семя»

зато рикардо повленско
слыл самым смелым на всю округу –
ловил товарные поезда руками
дамы визжали от восторга и страха
правда второй раз рикардо не выжил

в те незапамятные времена
было иное время –
густое текучее
цвета индиго

все пограничники были в доле –
мы проводили целые народы на дискотеку
смеялись так –
что нами заинтересовались дантисты

 
***
1.
в том лифте
несущемся в сумерки была толчея
мы все оказались из разных стран
в титановых налокотниках
павло славил технический прогресс
леонидзе воскрешал виноградники в кутаиси
человек без лица молчал

2.
надувные динамики транслировали гимны
в исполнении разнорабочих
с венками и камуфляжными лентами
все торжествовали
плясали зажигательную самбу
пили целебные отвары

3.
я был знаком со всеми
я всё знал:
на горизонте мы видим редактора пейзажа
очевидно
что каждый переживал только за свою страну –
простите
зачем нам чужие
в ваших сердцах
враждебный нам климат
и генномодифицированные организмы

4.
человек с синим лицом
молился строго на север
никитка бил в бубен
а сам лифтёр был отлит из бронзы

что за веселье без дружных хлопков
и японских драммашин
люди в картонных коробках
говорили о дышащих стенах

5.
гул нарастал
все присутствующие просто хотели понять
в чём наша правда
как говорится
в мире
где все друг друга копировали
рычали и блеяли барды
нельзя отрицать что
брат не похож на брата
сноха на сноху

6.
пока анатолий мирно беседовал с библиотекой
рита мечтала о боевом генерале
с внешностью новобранца:
китель
колодки
неожиданный запах планшета
сирень и казармы

7.
что скрывать
невесомый лаврентий лавировал в сумерках слов
читал в ресторанах рэп
«впотьмах засели солдафоны»

в целом тяготился судьбиной
чего уж там разглагольствовать
чихать он просто хотел
на складывающиеся обстоятельства

8.
пассажир не попутчик
у самого поворота в непроницаемую темень
гигантский закат был настолько ал
что грязные зубры
на загородном шоссе
лизали стёкла проезжающих автомобилей
рыдая от ярости и любви

9.
в полночь когда посыпались звёзды
и стали хрустеть под колёсами
патрули неиствовствали ––
язвили без меры
подмигивали
усыпанные фосфорной пылью
намекали на туманные сатисфакции

10.
как и раньше
незнакомец без лица
молчал
он просто присутствовал

 
***
прошлое без изменений
альфред меняет канделябры
мы знаем несколько стихов
в том числе марсельезу

голосовые траншеи теряются в темноте
и лёгкий ветерок между ушами
вращает сверкающий шар небесного тела:
редактор не спит

мы грезим скворцами и самоцветами
в тёмных пещерах виктор
не может простить диктатуру диктата
татуированным толстякам

всю ночь духовые оркестры гремят под дождём
акционеры бросают багровые астры
на полированный мрамор

 

альфред срочно ищет страну с богатой историей
высокой зарплатой и вкусной органической едой,
выгодным медицинским страхованием и дешёвым бензином

огромное сердце
выносят на площадь
по свистку сценариста
слева вбегают дети с ватрушками

«деревьям следует всё больше
уповать на садовника»
доносится из репродуктора

польща чи румунiя
мабуть угорщина

 
***
1.
сломанный мёд
пологое мыло
войлок волков нерасплавленный воск

манекен в кимоно камень:
шпагат и паштет

2.
вода барабана туга
красный гвоздь винограда:

мел обмеления на языке ––
снег васнецова

3.
зеркало тьмы
над чёрной водой

игла иволга
зимний бензин бирюзов

4,
туманная баржа
осипший песок расписаний

лампада в груди
спичка и гречка

5.
молоко сокола соль абсолюта
свеча свч

стекло растеклось
машинное масло слова
нить уронить

6.
бледное солнце на полотенце ––

северный спирт сатрапа
иней зрачка

фитиль халифата
алиби библия

7.
известь зима крыша рикши
на закате ворованный ветер
рукастый костёр

дверь дерева
наглая глина жалейка
окно конокрада ––
в каждом горящие зёрна