Выпуск №9
Автор: Тамара Буковская
***
Как графитный карандаш
Жизнь отдаст тебя
В заточку
И останется графит
Чтобы Бог поставил
Точку
Все что лишнее сточив
Источив тебя до смысла
Приближением к ночи числ
Или проще —
К вечной ночи
Заключает твой вояж
По расчетам многоточий
Для того кто входит в раж
Даром задарма бездарно
Жизнетворчество увраж
За бесценок в день базарный
Переход рывок вираж
Непостижное виденье
Состязания кураж
Тела с собственной тенью
***
Он снится мне
Дом в который уже не войти
Нет ворот тяжелых дубовых
С низкой калиткой
Закрывавшейся на кованный
Засов который выдержал осаду
Пьяной матросни пришедшей
Грабить награбленное в семнадцатом
Он сделал недоступным дом в блокаду
Когда шарили мародеры
По старым пустеющим и
Вымирающим домам в Коломне
Дом в Кустарном переулке
Был приданным бабушки
И стоял в ряду других
Принадлежавших ее братьям
Из купеческого рода Яковлевых
Дом возведённый ещё в конце ХVIII
Перестраивался и подновлялся
И в ХlХ и в начале ХХ века
Но всякий раз в нем оставался
Как пропитавший его стены запах
Антоновки и капустных пирогов
Привкус старой архитектуры
Разумного и расчетистого века
Вдоль всего заднего фасада
По всем трём этажам шёл
Длинный коридор в него и выходили
Двери чёрного хода каждой квартиры
В нем в огромных ларях на холодке
Хранились антоновские яблоки и капуста
По нему в ненастье бегали дети
Играя в прятки-догонялки
Среди развешенного белья
Постиранного в прачечной на первом
Откуда всегда валил пар как из преисподней
Парадный вход с парадной лестницы
Звонок с медным колокольчиком
Ключи от двери такого размера и тяжести
Словно это двери замка
Остались только в памяти
Дом в конце ХХ пошёл на капремонт
Лимитчики архитекторы прорабы созидатели
Упростили что могли выпотрошили нутро
Перекроили на новый лад
И я не могу больше найти ни привычный вход
Ни дверь в квартиру где семья пережила блокаду
Где нас с сестрой тайно крестили
Двери в прошлое больше нет
Оно живет во мне и уйдёт со мной
В Кустарный переулок можно пытаться
Проникнуть через акварели Лансере и Бенуа
Но видна только стена последнего в ряду
Дяди-Яшиного дома — он был самым большим
И почти примыкал к пятой линии Никольского рынка
Разрушение которой засвидетельствовал
Александр Николаевич Бенуа
Разглядеть дом невозможно и на акварели
Евгения Лансере «Деревянная барка на Крюковом канале возле Никольского рынка» но взгляд уходит
В перспективу в надежде исхитриться и в повороте
Ракурса найти вход в закрытые навсегда коридоры вечности…
***
У реки Смоленки
Синие коленки
Синие-пресиние
Веток вербы линии
Ой как на погосте
Соберутся гости
С цветами да яичками
Нищим корм да птичкам и
Господи помилуй нас
Вон созвездие волопас
Выше неба облака
Чтобы воли не алкать
Не смотреть в тоске наверх
В землю зреть
Средь смертных всех
***
Генерал с лицом истукана с острова Пасхи
Высчитывает в уме энергию большого взрыва
В тротиловом эквиваленте
Сбивается начинает снова и радостно лыбится
Хватит на 300 с гаком
300 раз можно уничтожить Землю
Представляешь —
300 раз!
Это же какая силища!
И он улыбается
Просто и радостно
Как счастливый ребёнок
В предвкушении праздника
Засыпая сном праведника
Которому снится большой фейерверк
***
В смертельном январе
В кладбищенской задрыге
Не справиться с лицом
И голосом навзрыд
Не справиться а ты
Дай милостку ханыге
Чтоб помянул добром
В смертельном январе
В кладбищенской поре
Дай милостку бедняге
Кого мороз дерёт
Кто холодом огрет
Кто дрожью растрясен
Кто будет помнить может
И всуе поминать
Не деисусный чин
А бога душу мать
Скользя по наледи
По снежной мамалыге
Едва живым комком
Цепляясь за ничто
За воздух выросший
На снежносерой ниве
За шов гнилой
Жнитво и нежитво
Скрепляющий
Сшивающий телами
Терпильцев
Временных насельников
Земли
***
Руссо Монтень и Барт
Вот умственный ломбард
Где под залог
Напрасных трат
Убогих жизней
Мыслительный поток
Формует слизней
Нет выползней
Мыслительно болезных
Облезлых и
Державе бесполезных
Но тянущих вопрос
На верхней ноте
Зачем живу зачем
Вы все живёте
***
На небо тучи
Нагонит ветер
С наскоку боком
Что грозный петел
Простые смыслы
Расчёт резоны
Как вышка с вохрой
Торчат вне зоны
Непротивление
зла насилью
Исход /расход/ истории
Камень с пылью
Свисти посвистывай
И просвищешь
Чего ниспослано
Духом нищим
***
Это только мои слова
Уходящие в никуда
В низкий августовский туман
Или сторону ту где Сван
Или просто под облака
К верблюжатам небес лакать
Их небесное молоко
Уплывать далеко легко
И тяжелый теряя смысл
Чтобы перышком белым в высь
Превращаясь в частицу что
Обнуляет даже ничто
Это моя последняя жизнь
Вот она вот на ладони лежит
Жилкой трепещет дыханьем дрожит
Хочет хоть как а ещё послужить
Я же была а считай не была
Пустое дружок что считалось дела
Самообманы на раз и на два
Дурья моя голова
Жалко высокого света небес
Леса вдоль поля с листвою и без
Буковки звуки слова
Что без дыханья они моего
Кажимость видимость божий плевок
Все чем была я полна
***
На задворках окраин
Жизнь похожа на смерть
Лица цвета окалины
Где в анамнезе медь
Где несыто недоспано
Шатко-валко мокро
Как бы ни было постлано
Жестко спать все-равно
Где похлебка небесная
Растекается в хлябь
Назначения местного
Здесь хорей или ямб
Ни отбить ни отстукать
Разве только отпеть
Ветром стылым без звука
Обнуляющим твердь
***
регулярные деревья
расставлены по берегу
с осторожностью
или оставлены
с настороженностью
не выглянет ли
злодейская рожа
из-за рябого ствола
взяв на мушку
кого нельзя
и бросится наутёк
скрываясь за
низкой порослью
сегодня воздух
с моросью
искажает линии
и стволы в инее
исчезающем на глазах
становятся влажно черными
и пространство все перечеркнуто
и углём размалевано
в пух и прах