Выпуск №2
Вопросы задавала Анна Голубкова
— Добрый день, Людмила, спасибо, что согласились ответить на вопросы. Напомню, что вся серия интервью (первое в прошлом номере было с Наталией Санниковой) посвящена женщинам, занимающимся не только творческой, но и культурно-организационной деятельностью, то есть так или иначе активно участвующим в выстраивании общей картины того, что происходит, например, в современной литературе. Как Вы считаете, насколько в этой картине представлен именно женский взгляд? Или даже еще более общий вопрос: как Вы думаете, в чем именно этот женский взгляд заключается? Как его можно выразить в существующей литературной ситуации?
Л.В.: Я так много писала об этом за последние годы, что могу только скомпилировать то, что прописано мною в статьях и предисловиях, особенно за последние где-то пять лет. Многие столетия человеческий социум был устроен так, что литература была по преимуществу «мужской», отражая мужское видение внешнего и внутреннего мира человека. Однако, начиная с некоторого времени положение женщины в обществе – сначала постепенно, а потом всё ускоряясь – стало меняться. Это привело, в том числе, и к появлению всё большего количества литераторов-женщин. И сегодня их едва ли не больше, чем литераторов-мужчин. В своем творчестве они отражают женское – не худшее или лучшее, а несколько иное, чем мужское – вѝдение внешнего и внутреннего мира человека. На сегодняшний день учеными проведено большое количество исследований, подтверждающих то, что у женщин и мужчин не только по-разному устроена физиология и энергетика, но и мозг работает немного по-разному, соответственно они по-разному и воспринимают мир, и реагируют на него. Повторяю: не хуже или лучше относительно друг друга, а по-разному. И «женская» литература создается в опоре на присущий женщинам, не худший или лучший, чем мужчинам, а несколько иной – способ восприятия и осмысления мира, что даёт возможность – как мужчинам, так и женщинам – несколько иначе осмыслить непреложные для всех законы бытия и расширить представление человека о мире и о себе самом до большей полноты, восполнив многие лакуны и прояснив многие запутанные фрагменты в созданной мужчинами картине мира. Можно сказать, что только сложив вместе мужское и женское восприятие мира, мы получим полную – насколько это вообще возможно для человека – картину мира. И, как показала жизнь, о стирании значимости пола автора художественного произведения, как правило, можно говорить только в отношении представителей высшего литературного эшелона – когда речь идёт об авторах, достигших определённого уровня мастерства и – что наиболее важно – достигших определённого уровня развития личности, то есть ставших – и это так для представителей обоих полов – тем, что называют полноценными человеческими единицами высокой степени развития. Более того, женское вѝдение тем более интересно, что сегодня в области отношений между мужчинами и женщинами с очевидностью идут очень серьёзные изменения: что-то, успевшее устояться, казалось бы, на века, навсегда уходит в прошлое, что-то модифицируется, что-то появляется как нечто, ещё не так давно, казалось бы, немыслимое, а что-то выявляется – и это ещё надо увидеть и осмыслить – как незыблемое, не зависящее от причуд времени. И всё это отражается в текстах современных литераторов – в равной мере как мужчин, так и женщин. Поэтому тексты эти интересны и сами по себе – как современная литература, решающая свои, определённые культурной ситуацией, художественные задачи, и тем ещё, что дают тот или иной срез картины нынешних отношений между мужчинами и женщинами. И, думаю, не будет преувеличением сказать, что от того, как эти отношения будут развиваться, во многом зависит судьба нынешней человеческой цивилизации. Поэтому очень советую взглянуть на произведения современной литературы ещё и с этой точки зрения. А что касается решения тех художественных задач, которые выдвигает перед современной литературой само время, то женщины-авторы решают их наравне с мужчинами. Более того, если взять современную прозу, которая сегодня явно впереди поэзии, то я бы прежде всего назвала именно двух авторов-женщин: Александру Николаенко и Евгению Некрасову. Разговор об их удивительных эстетиках увел бы нас слишком далеко, могу сослаться на свою статью, в которой об этом вкратце написано – «Вот и лето прошло (обзор московских литмероприятий за июнь-август 2018 года») – сайт «LitClub Личный взгляд» от 17.09.2018 http://www.ruslanelinin.com/viazmitinova-vot-i-leto-proshlo/. Вообще, говоря на все эти темы, могу отослать еще к двум своим текстам: «Трамвы, печали, нежности: о книге Леры Манович «Первый и другие рассказы» (М.: Русский Гулливер, 2015)» – литературный портал «Лиterraтура», июнь 2015, http://literratura.org/issue_criticism/1203-lyudmila-vyazmitinova-travmy-pechali-nezhnosti.html и «Первым делом девушки, а самолеты потом»: о романе Романа Богословского «Зачем ты пришла?» (М.: Флюид ФриФлай, 2018) – литературный портал «Textura», 08.07.18, http://textura.club/o-knige-bogoslavskogo/.
— В деятельности Вашего литературного клуба «Личный взгляд» есть особое направление, посвященное женской поэзии. Случайно ли это получилось или, может, есть сейчас особый запрос на такой разговор? Так же можно вспомнить еще мероприятия САБЖа – Сообщества активно беседующих женщин. Расскажите, пожалуйста, поподробнее об этом проекте. Планируется ли его продолжение?
Л.В.: Как уже говорилось, я уже довольно долго занимаюсь темой «мужской» и «женской» литературы – прежде всего поэзии, поскольку, как я уже сказала, нахожу эту тему чрезвычайно важной и очень интересной. Соответственно, кроме написания статей и предисловий, я пользуюсь каждым случаем, чтобы высказаться на эту тему публично. Два года назад мне предложили прочитать несколько лекций о «женской» поэзии, что я и сделала – с большим успехом, назвав цикл «Уроки женской поэзии» и выделив при этом исторические этапы и знаковых авторов. В этом году я решила усовершенствовать этот проект и продолжить его в организованном мною LitClub «Личный взгляд». Прошло уже три лекции, в ходе которых говорилось о постановке вопроса и Серебряном веке и был начат разговор о советском периоде, и этот разговор продолжится буквально на днях. В планах – довести эту тему до сегодняшнего дня. И речь здесь идёт именно об «уроках» – о том, какой месседж исходит от текстов поэтов-женщин, о чем они поведали и продолжают ведать миру, каким образом они раскрывают вечные для поэзии темы – смысл жизни, любовь, чувство долга, патриотизм и т. д. Что касается САБЖа, то это была первая попытка начать публичный разговор на тему интеллекта женщины, который работает не в подражание и не в противовес, а в дополнение до некой общей полноты интеллекта мужчины. Мною был написан манифест, в котором есть такие слова: «Феминизм сделал свое дело и продолжает делать его – в той степени, в которой это требует наше время. Однако сегодня, наряду с этим, на первый план выдвинулась другая задача: необходимость всесторонне осмыслить тот факт, что есть две ипостаси человека или два вида homo sapiens – мужчина и женщина. Как известно, «сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие 1:27). «Их» – не лучше или хуже, ниже или выше один другого, а равных, но несколько отличающихся друг от друга. Так чем же? Понятно, что на поверхности вопроса лежит физиология, которая определяет многое. Но так ли уж строго напрямую она определяет такие вещи, как способ восприятия и осмысления мира? А если даже и так, то почему мужской вариант считается высшим, а не одним из двух, дополняющих друг друга? Только потому, что субъектами высказываний, определяющих общечеловеческую точку зрения, многие столетия были, как правило, мужчины?» Этот проект дал серьёзный опыт – как позитивный, так и негативный, и довольно быстро исчерпал себя, поскольку стало ясно: равенство между мужчинами и женщинами зашло так далеко, что задачи, которые мне хотелось бы решать, исключают исходно декларируемое лидерство женщин. Вообще, как я уже неоднократно писала, уже довольно давно возник и настоятельно требует решения «мужской» вопрос. Но разговор на эту тему уведет нас слишком далеко. Хотелось бы только еще добавить, что мною подготовлен и уже ушел в печать сборник «#ПЕРЕДОМНОЙЯВИЛАСЬ(СЯ)ТЫ: поэтическийТЫсборник» (М.: Московский союз литераторов, 2019), в который вошли тексты поэтов – членов секции поэзии Московского союза литераторов, председателем которой я являюсь, и их гостей, для которых выделена рубрика «Гостиная». Эти тексты являются или прямым обращением лирического «я» к «ты» как особе противоположного пола, или отражением впечатления, которое это «ты» на него произвело, иначе, здесь мы имеем дело со следами, которые эти «ты» оставили в душах авторов текстов. Очень интересный получился сборник, и там есть над чем подумать тем, кто интересуется вопросами женского и мужского способа восприятия мира и лиц противоположного пола.
— Насколько мне известно, Вы не так давно занимаетесь литературным клубом и организацией мероприятий, хотя на самом деле это все очень близко к критической деятельности и даже с ней где-то пересекается. Раньше, однако, Вас можно было видеть на мероприятиях чаще в качестве неравнодушного слушателя. С чего все началось? Есть ли у Вашей деятельности какие-то особые цели? Какие именно направления Вам ближе – лекции, обсуждения, творческие вечера отдельных авторов?
Л.В.: Это так: где-то до середины 2015 года как литератор я выступала в двух ипостасях: как поэт и как литературный критик. Итогом своей многолетней деятельности в этих ипостасях считаю книгу избранных стихов «Месяцеслов» (М.: Стеклограф, 2017), которая недавно была отмечена двумя дипломами Международной премии имени Фазиля Искандера: финалиста и специального – «За открытие новых культурных контекстов в современной поэзии», и книгу избранных статей «Тексты в периодике» (М.: Классики XXI века, 2016), о которой неоднократно писали как об уникальной среди подобных книг. Видимо, после этого пришла пора сделать что-то свое в области культуртрегерства. Но это – с одной стороны. А с другой, ситуация в нынешнем литературном пространстве такова, что каждому приходится засучивать рукава и восполнять недостающее ему, лично мне – того, что называют мозговым штурмом, при этом – осуществляемом в буквальном смысле face-to-face, поскольку я убеждена, что общение через сеть имеет свои серьёзные ограничения. Наш клуб имеет свой интернет-ресурс (http://www.ruslanelinin.com/), на главной странице которого есть такие слова: «Наш клуб – для тех, кто понимает, что только живое общение делает эту атмосферу продуктивной и само по себе приносит радость. У нас принято проводить тематические обсуждения отдельных вопросов из истории и теории литературы – по типу эссе-клуба или в форме «круглого стола», приглашать интересных авторов для проведения их творческого вечера или презентации новой книги, обсуждать творчество отдельных авторов и многое другое». На сегодняшний день лучшим своим проектом в нашем клубе я считаю серию встреч под названием «Поэтический контент», на каждой из которых разбирается творчество автора, представившего книгу или подборку стихов, с точки зрения одного из важных аспектов его творчества, определяющих тему разговора, формулировку которой может предложить сам автор, что приветствуется, но утверждённой коллективом рецензентов в количестве трёх человек. На этих встречах автор имеет возможность панорамно представить своё творчество, а разворачивающаяся при этом дискуссия бывает очень интересной.
— Повлияло ли создание литературного клуба «Личный взгляд» на вашу деятельность как критика? Насколько совпадают Ваши интересы как организатора и как аналитика литературного процесса? Какие тенденции в современной поэзии кажутся Вам наиболее важными с этих двух разных точек зрения?
Л.В.: Конечно, повлияло, прежде всего потому, что организаторская деятельность требует много сил и отнимает много времени. А для написания качественных текстов требуется и то, и другое. Но меня это мало волнует, главным образом потому, что аналитика литературного процесса сегодня практически не востребована, и пора уже честно признать это. Я об этом много писала в своей рубрике «КТО/ГДЕ/КОГДА» на литературном портале «Textura», и об этом же говорилось на одном из наших клубных круглых столов – «Литературная критика: промоутерство и/или рефлексия?», материалы которого опубликованы на литературном портале «Textura» (http://textura.club/promouterstvo-ili-refleksiya/ и http://textura.club/promouterstvo-ili-refleksiya-2/). Сегодня – время шоу всех видов и мастей и массового писательства при размывании, если не потере, ориентиров профессионализма, какая уж тут аналитика. Тут просветительством надо заниматься, причём каким-то особым уже способом – поскольку довольно давно идущий процесс подмены знания информацией зашёл так далеко, что я боюсь строить прогнозы. Несколько дней назад я в чуть ли не пустом зале слушала прекрасную лекцию Гузель Немировой об истории группы «Осумбез», тогда как во время массовых чтений – по любому поводу, не только фестивальных, в этом же зале яблоку негде упасть. Но времена, как известно, не выбирают – надо жить и действовать в сложившихся условиях, поскольку такой вот сейчас этап нашей культуры. Что касается поэзии, то она уже даже не разная, а преразная, а количество всё прибывающих авторов таково, что лет через двадцать-тридцать, судя по всему, писать стихи будут все. Тут надо вспомнить, что стихотворец ещё не есть поэт, и лично я в своей клубной и прочей деятельности вижу необходимость работать над тем, чтобы проговаривались технологии написания стихотворных текстов и условия, при которых они становятся поэзией.
— Не буду повторять вопросы интервью 2012 года, которые задавал Борис Кутенков. Вы ответили на них, на мой взгляд, вполне исчерпывающим образом. Но с тех пор кое-что изменилось – Вы снова стали выступать со стихами и у Вас в прошлом году после двадцатилетнего перерыва вышла поэтическая книга «Месяцеслов». Связано ли это с каким-то разочарованием в критике или же это был процесс совершенно отдельный? Насколько вообще очень подробное знакомство с творчеством современных поэтов помогало или мешало писать, влияло на Ваши собственные стихи?
Л.В.: Я уже говорила о «Месяцеслове». Так же, как и к выпуску «Текстов в периодике», меня подвигнули к формированию и выпуску книги избранных стихов сотоварищи по литературному пространству: мол, надо иметь представительскую книгу, по которой можно создать представление о тебе как поэте. И они были и есть правы. И спасибо всем, кто это говорил и кто участвовал в подготовке и выпуске этой книги. Что касается перерыва в написании стихов, то он был – обусловленный необходимостью становления меня как критика. Точнее, стихи приходили, но я не тратила силы и время на доведения их, что, называется, до ума – будучи увлечённой становлением себя как аналитика, поскольку очень к этому склонна по жизни и очень люблю литературный процесс – каким бы он ни был, и сейчас тоже. Но пути Господни неисповедимы, и волей обстоятельств появились периоды вынужденного отрыва от хождения и наблюдения, что дало возможность стать написанными, точнее дописанными, а ещё точнее, в муках выношенными довольно большому количеству стихотворных текстов. Сейчас опять время и силы в основном забирает другое, но это нормально: опять идёт глубинная внутренняя работа над новой поэтикой. Чтобы писать, надо прежде проживать многое трудное и интересное, осуществляя себя в том, что осуществляется естественно. Что касается современных поэтов, то мне они интересны все, и в любых моих жизненных обстоятельствах и состояниях, это моя жизнь, и другой мне не надо.
— Ваши стихи, как правило, обращены к Богу. В этом трансцендентном устремлении гендерные черты неизбежно сглаживаются, и уже нельзя сказать о такой поэзии «женская», ведь в ней происходит выход за рамки пола и гендера, так что речь в стихах идет уже о вещах общечеловеческих, даже в какой-то степени надмирных. Но вот когда Вы пишете о стихах других поэтов, Вам легче с какой лирикой иметь дело – мужской или женской? В чьи стихи проще вчувствоваться? О ком писать, может быть, даже интереснее? Имеют ли гендерные различия значение для аналитического подхода к стихам?
Л.В.: Нет, не имеют. Как я уже сказала, мне как аналитику интересно всё и вся. Мне нравится собирать в общее панорамное полотно, казалось бы, не соединяемое. И в вопросе «выхода» не соглашусь. Как известно, пол и гендер – вещи разные, в первом случае речь идет, как я уже говорила, о природе, то есть о заданной полом энергетике и прочем, и это не поменяешь профессией и родом деятельности (оставим здесь в стороне так называемые сексуальные меньшинства и смену пола – на то они и меньшинства, это уже особые вопросы, требующие отдельного разговора), а во втором – о социуме, а псевдоумной путаницы тут развели много. Если некая особа женского пола руководит холдингом, тут вопросы гендера – в которых ещё разбираться надо, поскольку сейчас всё стремительно меняется, – и если она при этом ещё и тексты пишет, то гендерный сдвиг непременно в них скажется, но восприятие мира у женщины – женское, пусть и проявляемое не совсем так, как у её бабушки. А если она его задавливает – ей же хуже, и трагедий тут хватает. Теперь о «трансцендентном устремлении». Трудно сказать, можно ли – теоретически – поставить женское имя под текстом Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…». Но ведь текстов такого уровня – единицы в мировой поэзии! Это недосягаемые для большинства пишущих вершины из вершин. Уже чуть ниже – другая ситуация. Я сейчас начинаю собирать материал для поэтического сборника «Разговор с Богом», прежде всего на материале наших клубных встреч. Очень мне интересно, что из того получится – если получится. А вот пример из моей собственной «трансцендентной» поэзии – абсолютно «женское» стихотворение:
Это все попущенье Божье –
от зачатия до падения.
У тебя горячая кожа,
остальное – мое наваждение.
Это все бунтари на ветках
небеса славословят в трубы.
Ты бываешь ласковым редко
и почти не бываешь грубым.
Это все от корней истоки,
поднимаясь, питают крону.
Никогда ты не был жестоким,
только был всегда посторонним.
Это всё царапин ожоги
на отвесном пути к подножью.
Если я имею чужое,
то возьми его, Господи Боже.
— Вы много лет принимаете участие в различных литературных событиях и наблюдаете изнутри жизнь литераторов. Приходилось ли Вам сталкиваться с дискриминацией по гендерному принципу? Как вообще Вы оцениваете отношение к женщинам со стороны творческих мужчин, в том числе к женщинам пишущим? Считаете ли Вы обоснованными те претензии, которые выдвигаются к творческим деятелям мужского пола новым поколением молодых поэтесс?
Л.В.: Полная чепуха и надуманность! Как я уже говорила, назрел и набирает обороты «мужской» вопрос – в том смысле, что пора мужчинам поднимать вопрос о своём естестве и своих правах. Мы уже давно живем при матриархате – во всяком случае в видимых этажах социума. А моё вхождение в литературу совпало буквально с расцветом «женской» поэзии, когда едва ли не большинство значимых поэтов вдруг стали женщины. Одна Мария Степанова чего стоит! А Елена Фанайлова, Елена Кацюба, Вера Павлова, Наталия Черных… список можно длить и длить, а потом – период, начавшийся, на мой взгляд, Диной Гатиной, а сейчас равенство в литературе полное. Это подтвердит любой сборник или антология.
— Как бы Вы оценили место женщин в современном литературном процессе? Существуют ли тут какие-то проблемы, и если да, как их можно исправить? Чем, на Ваш взгляд, обусловлен все увеличивающийся интерес именно к женскому творчеству и взгляду на мир?
Л.В.: Мне кажется, в своих предыдущих ответах я уже ответила на эти вопросы. Во всяком случае, добавить мне нечего – разве что развивать сказанное, что я могу, и довольно много и долго. Многое ещё надо додумать, многое требует уточнения, что-то ещё сильно может поменяться, но это уже – за рамками жанра интервью.