Выпуск №2
Автор: Инга Шепелёва
г.
***
руки разжались
слабые руки зажглись
шла работа
над именем для безымянного
ты мне сказал,
чтобы я приходила
когда небеса истлевают,
снисходят
глаз солнца, в котором тону,
никуда не зовет
мы будем вечно заняты сбором
начальных значений
мы их не ждали
но как-то нашли
через силу
льдины лежат
с берегов невесомых
их песни слышны
как будто впервые
с нами стало одним
все остальное
давай проведем ритуал
листьями станем ночными
на черной осенней земле
в полях где страшно
имя мое назови
пока я называю
зовущих меня
именами, которых не знаю
***
шаткие конструкции шаткого мира
погребут под собой ослабленные тела
только сильные выживут в начале лета
сформированные дыханием ветра
избавленные от мук совести
борьба, сопричастность, доверие
мне надоело говорить об этом
в мире, полном шатких конструкций
не прикреплённых к поверхностям сфер
дорогих моих уносит ветром
любимых моих уносит ветром
оставляя встречать пустынное цветение –
владение всем и сразу
всем и сразу, а значит тобой
значит, никем
***
теперь узнаю́, собирая узоры
на коленях любви, на бездонных глазах
заперты вестники, заперты в наших телах другие
отдельные от нас
пока мы стоим, отражаясь
собирая друг друга в разлуке
пока мы уходим, не зная, как петь
они вместе, они поют
***
дорог и миро́в полдень
в дневном развороте
страшный урок преподносят
искры последней любви
прометей проучен
никто не спасен
все вывернуты
найди меня в этом саду
выведи в иное пространство
вне реальности, ее обломков
дано гудящее обещание
ожидание невыполнимого
в надвое разделенном цветущем мире
в морозном солнечном мире
последнем и первом
***
как в лодке качается в черном глазу
размытое перевернутое лицо
мы с тобой увернемся от идола
брошенного через все
вот летит камень-жизнь
фосфор глотает сентябрь
руками со дна достал
утреннего пруда
рыбий жемчуг, густой перламутр
любви, пропущенной сквозь пальцы
тащит сентябрь обугленный знак
вот по земле ползет
сердце впотьмах
глаз твой невидимый
дрожит над моей головой
дни и ночи дрожит над моей головой
глаз-привет с родины нашей
тихой страны безыскусной
страны двоих,
где нет ничего
кроме глаза, руки и слезы
живота и слезы
языка и слезы
слюны и слезы
грустное слово мое
расскажет о счастье
лучше других
***
кто знает, деревья, о вашей тоске водяной
кто поит уставшие корни
трава под водой волнами ходит
как волосы в темноте
я иду по открытым глазам
по слезным озерам
по распахнутым чревам
несу с собой камни
становлюсь каждым шагом своим
несу с собой камни
озера молчат, разлившись
я иду по зацветшей воде
холодной, родной
иду, как родник, как ветер
несу тебе реки влаги
утоление всех печалей
твой размах и величие неги
вечность весны воспевают солдаты
рукава погрузив в заливные луга
наступая в болота
становясь журавлями
в поход отправляясь
оставляя любимых,
безмятежность несущих
в своих животах
напоенных любовью
в воде остаются прежние жители мира
с ветвями подводными им жить много лет
весна вечна – я им шепчу,
качая охапку травы как младенца-царя
как улыбку любви, тишину проявления
***
сколько шагов от звезды до звезды
от красного до красного
я бы молчал, но надо
что-то сказать
когда все собрались
в березовой роще
моих могил
где рождение здесь
и сколько шагов до смерти
кто знает
умеем ли мы любить
где закончится путь
где начнется
я мечтаю шагами
от теплых дней
до берез обнаженных
от ям до полуденных вздохов
крик на закате
тревожная месса лесная
сколько шагов от цветка до цветка
от осени до войны
***
склеиваю твою речь
как неявное письмо постмодернизма
говорю твоими словами, как эхо
как стрела, как ветер
как насильник, как ветер,
как смерть, как влюбленный
несу твое слово
держу во рту твое молчание
распятая на красном диване
в порнофильме аффекта
ангелы держат меня за запястья
опустив глаза
идут в тишине
везут за собой
разбитый сервиз свободы
как аленушка плачу
на камне, на сгустке пространства
на острие затвердевшего, едва обозначенного мира
его куске непреложном
как аленушка, жду
едва понимая, что происходит
мысль пунктирна
слова застревают во мне
слова не имеют значений
когда ты как дождь
когда смысл неясен
я собака в короне боли
как маугли лаю в лесу
на красивых улицах застывших
в красивом плаще стою
от обломка к обломку иду
называя себя шепотом
твоим голосом
твоим именем
***
в тишине материнской ночи
у прибранного стола
кожа, не знающая преград
счастье верит тебе, как cнег
и настанет, придет
как приходит каждой зимой
непременно влекущий
пустотный идол
примета смерти
за которой новая жизнь
как за стеклом
так выглядит снег грядущего
всеобъемлющее цветение
пока ты сидишь
выключив свет во всех комнатах
счастье идет к тебе
неузнанным
непреклонным животным
не оставляя следов
на снегу
где твои призраки
с глянцевыми лицами
облитые странной смолой
где твои страшные
дорогие
вот они идут
по пустому столу
здесь только что ели
твои дети
здесь только что солнце текло
красным платком
стирая день
где семена вдавленные
с обратной стороны тела
в мягкую ткань
где странный пушок из них
мокрая шерсть
явленного
дорогого
я говорю: идол
забывший слова
беспрекословно подчиняется
нависшему счастью
вопреки остальному звучанию
столько значений чужих
дорогие братья и сестры
теперь вам говорю
в темноте
за усыпанным снегом столом
***
между черным и белым цветком
друг мой стоит
между двух площадей
друг мой стоит
машет снятым платком кожи моей
чтобы накрыть башни всех городов
где мы будем однажды
между черным и белым цветком
обретенная фраза
рассыпана пеплом
собрана ночь
заведомо вспомнена
течет под сводами
несбыточных башен
слитков случайных
расцветая то черным
то белым цветком
сердце поет
о беспутных детях
осенних, просящих
сладких, как фрукты
загнившие перед грозой
в черном подоле
***
молчат и ждут сияющие бомбы
сломанные пальцы запоют, разомкнув звенья цепи
что-то вроде интернационала
серенада миллениума
томление станет солнечной бомбой
пламя высветит озера быта
высветлит чёрные ткани желания
безмятежность станет войной
никому не унять волн
негде достать соратников облаков
невидимые товарищи зовут в бой
так размашисто флаг трепещет на жарком ветру
август, август грядёт –
говорят слепые призраки, выходя из деревьев
вместо любви несут отвагу
давай вместе следить
за первой тревогой
пока наши лица горят
***
все твое время
все время, которое нам не принадлежит
мы молодые и время
нам не принадлежит
только дни, когда есть
и дни, когда нет
осторожное вмешательство
скрип открывающегося сердца
стон разъединенных кусков
горькая кожа, зацветшая морозным узором
огонь, прочитанный раньше, чем здесь
зачем ты сказал, чтобы я смотрела на тебя
я вижу деревья, сверкающий снег
смотрю на тебя
вижу деревья,
сверкающий снег
***
тогда еще один день
и другой
и третий
по сладкому слою
снимают с центра тебя
в прозрачное мясо
закутанный, как ребенок
август плывет
в мантии
намотанным на кость наслаждением
живет человек
центр его
человек-звезда
центр его
за прикосновениями
густыми как кровь
все что-то ищут
шаря впотьмах
молодыми руками
тогда еще одна ночь
и другая
и третья
возносят огонь
жадно поют
скол лета
мироточит
***
прости, август
глухой смысл
укрыт ресницей праха
корней не хотим, поддаваясь течению грусти
когда ты обнимаешь меня,
кажется, будто другим плечом
касаюсь кого-то
такого же близкого
но в черной ночи только рама окна
глаза забывают тотчас же
мгновение за мгновением
ходим по комнате
нет никого
август, август, прости
за то, что мы слишком спешим
забываем твои рукава
пустые, простертые
по течению времени
правду ли говорят
что счастья нет
можно ли быть счастливым
пока другие в беде
и тот, кого я касаюсь плечом
отчетливо чувствую, но не вижу
тот знает
мне кажется, эта субстанция –
сгусток невосполнимого
прозрачные плотные хлопья
признанного бытия
в августе они слетают
обнажая остов сочувствия
нет больше открытых смыслов
нет больше желания себя самого
я держу твою руку,
касаясь другой рукой
измененного воспоминания
вхожу в густую границу смысла
становлюсь обнаженным пределом утопии,
куда без любви не пробраться
где никто не мечтает
о том, что может случиться
***
земля, вспаханная смертью
на утопических островах своих
несет предков, объятых огнем
нашу скорбь и то, что было с ними
черты-пунктиры, растянутые по небу
родимые пятна, паузы жизни
молодая любовь
жизнь красивая молодая
едва обозначенная из-за нестерпимого сияния тел
провозглашающих друг друга и самих себя
самих себя и предков, спящих в земле и на небе
спящих в наших касаниях и поцелуях, как в колыбели
сентиментальный бег времени
незнание, что как печать лежит на наших телах
свободных, полых внутри
клеймо-звезда, тело мое
растворившееся лицо
бездонной победы