Выпуск №12

Автор: Алексей Лукьянов

Нельзя стать художником, музыкантом, актёром или режиссёром, не получив хотя бы минимального профобразования: художественной или музыкальной школы, творческой студии, где тебя обучат хотя бы азам профессии. У профессий, связанных с динамическими видами искусства – особенно, потому что творческий потенциал в живописи, литературе или музыке реализовать в одиночку ещё можно, а вот актёрское и постановочное ремесло – это труд, как правило, коллективный, созависимый, и там реализоваться куда сложнее, и ресурсов – материальных и психических – требуется гораздо больше.

Литература позволяет не учиться специально при условии непрерывного чтения разных книг. Законы сюжетостроения понимаются интуитивно, вы можете сочинять стихи, не зная при этом ни о силлабо-тонике, ни о дольнике, ни о литоте или синекдохе. Вы вышли на улицу, влюбились, сломали ногу, нашли кошелёк – и можете по следам этого события за час, за день, за неделю написать гениальное произведение и опубликовать его буквально в тот же момент, благо платформ сейчас превеликое множество. Остальные творческие профессии такого моментального преобразования реальности в контент дать не могут (за исключением разве что фотографии). Однако произвести контент – это полдела. Многие авторы говорили, говорят и будут говорить, что им плевать, что скажет толпа. Но если мы знаем имя автора, значит, ему точно не плевать. Иначе говорили бы «автор неизвестен». Подписавшись даже псевдонимом, автор сознаётся в собственном тщеславии. Будь то провинциальный самодеятельный поэт или сверхпопулярный романист, тщеславие свойственно каждому. Все хотят быть услышанными и понятыми. Фидбэк требуется автору не меньше, чем гонорар и роялти.

Вот только фидбэка год от года всё меньше и меньше. Всё чаще в соцсетях видны просьбы авторов написать отзыв о том или ином их произведении. Открытым текстом: «Друзья, напишите что-нибудь о…» И просит о таком не какой-нибудь аноним со сборником «Росы России», а человек с рейтингом выше среднего в профессиональном сообществе. «Возьмите кто-нибудь котёнка, пропадёт же!» Конечно, можно спросить мнения мамы или собутыльника, но ведь, как писал Прутков: «Я ищу справедливости; снисхожденья не надо; я не прошу снисхожденья!..» И кто-нибудь злой посмеётся, но я не злой. Таким печальным образом дела обстоят практически в любой области искусства. Объяснение этому довольно простое. Это старый добрый кризис перепроизводства., писатель-пешеход Владимир Березин не раз писал об этом явлении: «грамотность повысилась, писать стали все, и мы имеем не несколько [десяток] вершин, а несколько [десятков тысяч] равноправных текстов, которым премий не надаёшься. Дело не в премиях, конечно, а в прочитанности. Прочитанность публикой – награда куда круче призового лимона»¹.

Лет двадцать назад, в лихие девяностые, я был свидетелем забавной сценки: в «икарус», который должен был увезти участников литературного семинара в загородный пансионат, вошёл пожилой поэт, о котором я ничего не слышал ранее и о котором ничего не слышал позднее. Этот уважаемый член Союза писателей осмотрел пассажиров и с наигранным презрением громко произнёс: «Полный автобус поэтов!» Все, конечно, посмеялись, но с тех пор я побывал на многих творческих семинарах, а автобусов с поэтами становилось всё больше. Не стоит думать, будто это началось вот только что, в эпоху «энторнетов». В семидесятые ещё годы Владимир Высоцкий в одном из интервью (кажется, западногерманским телевизионщикам) говорил о тысячах членов творческих союзов (куда самого Высоцкого принимать не хотели), из которых на слуху лишь немногие.

Забудем о творческих союзах. Пришёл двадцать первый век с новым информационным укладом. Мы вышли в сеть и уже не мыслим жизни без неё (кажется, нам даже без канализации и водоснабжения проще обойтись). Бумажные публикации утратили актуальность, теперь это лишь вопрос статуса конкретного автора – издавался или нет. Толстые литературные журналы тоже растеряли авторитет у массового читателя, и споры о литературных произведениях или их авторах сводятся по большей части не к мировоззренческим вопросам, а к сумме гонорара, тиражам, либо насколько тот или иной автор очернил/обелил наше прошлое/настоящее/будущее, т.е. к светской хронике. Но ведь есть авторы второго, третьего и далее эшелонов, то есть те, о ком не говорят по ящику и по которым не снимают фильмы и сериалы. Они в своё время, возможно, не очень чётко оценили ситуацию и вышли на рынок, где таких, как они, берут по совершенно бросовой цене. Знаете, сколько в ломбарде предлагают за грамм серебра? Я недавно узнавал, предчувствуя тяжёлые времена. Тринадцать рублей за грамм. За крестик, или подвеску, или цепочку вы вряд ли сможете купить буханку хлеба и литр молока. Придётся выбирать. Ваш несомненный литературный дар, скорей всего, будет оценён так же.

Семинары «Как написать сценарий и стать миллионером», «Стань нобелиатом по литературе за шесть шагов», «Секрет топового автора» и ещё тысяча подобных коучингов учат нас якобы технологии создания коммерчески успешного продукта, но автор там ничему не научится – он знает все эти технологические процессы. Все коммерчески успешные продукты скроены по одним лекалам. Авторы нуждаются в тренингах «Как продавать себя». Беда в том, что продавать себя автор не должен. То есть он может, но этот процесс высосет все бесценные жидкости его тела. Тут что-то одно – либо ваять нетленки, либо торговать ими. А ресурс один – жизнь. И другого не будет. Это как систематическая ошибка выжившего – нас учат быть богатыми и знаменитыми, а на деле нужно учить смирению, если остался нищим и безвестным. Ибо то, что нам преподносят как успех, на самом деле – удача.

Нас учат, что успех – плод напряжённого труда, марш-бросок в полной экипировке. Ты бежишь, ты видишь цель, ты приближаешься, рывок – и ты первый на финише! Победа! Но искусство – не спорт. Здесь нельзя никого победить, кроме разве что себя. То есть нельзя ни успеть, ни опоздать. Запоздать может реакция, но к вашим стараниям это уже не имеет никакого отношения. Теперь всё зависит от удачи. Травмированные неуспехом (а на самом деле – всего лишь неудачей) производители контента растерянно смотрят по сторонам и думают, что они стали жертвами глобального заговора. Их контент не хуже, а по некоторым параметрам, возможно, лучше популярного! Но ни восторженной критики, ни шестизначных гонораров они не видят. Они настолько на периферии, что их как будто и не существует. Разумеется, никакого заговора нет. Нам просто не повезло родиться в самом начале кризиса перепроизводства. Думаю, это уже навсегда, сетовать на это можно, но бесполезно. Надо придумать, как с этим жить.

Вариант 1. «Герострат».

Если подумать, то не самый плохой. Представьте себе весь этот корпус памятников – литературных, архитектурных, изобразительного искусства… Оно ведь никуда не девается, да ещё и тиражируется. Ужас, сколько всего накопилось только за исторический период человечества, а есть и доисторическое искусство.

Давайте всё это похерим. Вот так разом вырвем и не будем сожалеть. Сгорела Александрийская библиотека, сгорел храм Артемиды, сгорел второй том «Мёртвых душ», бог знает что сгорело в Помпеях… и ничего, мир выстоял. Солнце встаёт и садится, трава растёт, люди женятся, заводят детей, и всё идёт, как всегда. Учитывая, что человечество год от года, век от века повторяет одни и те же ошибки, память веков для него не так уж и важна. Еврипида, Софокла, Аристофана многие читали? Аристотеля? Платона? Овидия? Сенеку? Большинство – нет. Но живы и, как правило, удачно дают потомство.

Из чего следует, что удаление всего художественного контента до начала, например, двадцатого века (а в идеале – всех умерших производителей) не нанесёт нам решительно никакого урона. Нам всё равно будет чем удовлетворять свои эстетические потребности. Зато освободится миллион мест для неудачников. У них появятся свои потребители, свои критики, рынок оживится, и даже если эти десятки тысяч авторов останутся без гонораров, то без фидбэка они точно не останутся. Теоретикам искусства точно будет чем заняться.

Вариант 2. «Константин».

Этот вариант предложен много лет назад Стругацкими. Процитирую целиком, ибо эти пара абзацев целиком описывают решение проблемы.

«– У них там очень много поэтов, – объяснил я, – все пишут стихи, и каждый поэт, естественно, хочет иметь своего читателя. Читатель же – существо неорганизованное, он этой простой вещи не понимает. Он с удовольствием читает хорошие стихи и даже заучивает их наизусть, а плохие знать не желает. Создается ситуация несправедливости, неравенства, а поскольку жители там очень деликатны и стремятся, чтобы всем было хорошо, создана специальная профессия – читатель. Одни специализируются по ямбу, другие – по хорею, а Константин Константинович – крупный специалист по амфибрахию и осваивает сейчас александрийский стих, приобретает вторую специальность. Цех этот, естественно, вредный, и читателям полагается не только усиленное питание, но и частые краткосрочные отпуска.

[…]

– Это все не так просто, – […]. – Ведь он же не только читает. Ему присылают все стихи, написанные амфибрахием. Он должен все их прочесть, понять, найти в них источник высокого наслаждения, полюбить их и, естественно, обнаружить какие-нибудь недостатки. Об этих всех своих чувствах и размышлениях он обязан регулярно писать авторам и выступать на творческих вечерах этих авторов, на читательских конференциях, и выступать так, чтобы авторы были довольны, чтобы они чувствовали свою необходимость… Это очень, очень тяжелая профессия, – […]. – Константин Константинович – настоящий герой труда.»

Введение профессии «квалифицированный потребитель контента» тоже решает (хотя, если не использовать первый вариант, лишь частично) проблему перепроизводства. И для экономики полезно. Тут немаловажным моментом будет новый налог – на творческую деятельность. Хочешь персонального потребителя – оплачивай его труд!

Какие ещё варианты? Лотерея: вытягиваем из шапки имена тех, кто в этом году инженер человеческих душ и услада человеческих глаз; марафон: кто первый добежал до финиша – тому и тиражи; алфавит: сначала все на букву А, потом на Б…

Мы все понимаем, что это всего лишь горестный трёп. Мы не желаем принимать факт, что большая часть производителей контента останется за бортом. Те, кому повезло, будут качать головами и говорить «писать нужно лучше». Писать, безусловно, нужно лучше, но, как уже упоминалось, от качества проделанной работы успех не зависит. Ваша аудитория может быть многомиллионной, а может состоять всего из десятка верных друзей. Издательства могут тиражировать ваши произведения тысячами, а может, вам и в подземном переходе со скрипкой встать не дадут. Но это всё – не успех и не поражение. Это просто стечение обстоятельств. Вы можете пытаться управлять этими обстоятельствами, но у большинства всё равно ничего не получится. Внимания на всех не хватит. С этим ничего не поделать, и мы можем лишь продолжать тупо рисовать комиксы, писать музыку, сочинять стихи, царапать на заборах в надежде, что это нужно не только нам.

Внимательно ли вы следите за творческой жизнью коллег? Давно ли читали их стихи, рассказы, романы? Часто ли вы отзывались о их произведениях? Думаю, что большинство из нас заняты собой. Мы можем прочитать несколько строк того, другого, третьего, но ведь мы сами переполнены мыслями и чувствами!.. нам самим нужно как-то реализоваться!.. Зачем нам читать чьи-то чужие мысли, когда у нас своих навалом, и они – самые важные. Где взять ресурсы на других, когда мы сами – океаны?! Никто не обязан интересоваться нами. Даже в ответ на интерес с нашей стороны, искренний или корыстный. И вырваться из этого круга нельзя. Большинству из нас придётся смириться с отсутствием не только гонораров и роялти, но и с отсутствием потребителя, единственного, к которому обращён наш голос.

______________________

¹ Кто желает ознакомиться с мнением В. Березина, может пройти по этой ссылке: https://web.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10205230042541712&id=1565740974