как поле зарастающее и пустое

Выпуск №12

Автор: Егана Джаббарова

 

**

благоверный мусульманин бьет свою жену по лицу
да так что раздрабливает главную кость лица
вот тебе и любовь Зульфия вот такое тебе счастье

мужчине кажется что так он любит свою жену
женщине кажется что именно так выглядит ад
маленькие дети не понимая происходящего воют на луну

остальное остается за тонкой щелью глазка
зато пять раз намаз только чистая еда

родители рады боже да наш Ахмед
не тронет пальцем даже дворового щенка
повезло тебе дочка жить как будешь как звезда
темного османского неба

говорили они Зульфие
в белом фатине и кру-же-ва
тонко льнули к маленькой ее руке
пока она была жива

 

**

в полосатом мешке под номером 33
все вещи твои считай все мысли твои
за стеной слышен звук работающей машинки и падающих волос
завтра ты выживешь или умрешь
там за окном за чертой стерильности – зима
всё вокруг белое повсюду мука
просыпанная сквозь пальцы Бога
женщины плывут по коридору и смотрят вдаль
почему-то замечаешь что все вокруг замужем или женаты
будучи здесь обитателем палаты
одиноким островом посреди Тихого океана
периодически нажимающего красную кнопку тревоги
вызова медсестры

 

**

и вот ты новый человек нового времени
а детские раны кровоточат и болят
сломанные кости торчат наружу
кошмары прошлого говорят
шепчутся прыгай или умри
умалчивают о любви
равняют бездушному дэву
единообразно покачивают головой
ты первый

смоченная ракы трава
морщится от самой себя
съеживается и быстро горит
пока женщина и мужчина вдали обнимают
самих себя думая о Боге
поворачиваются и замечают тебя
ты первый

дети плотно сжимают круг
ладушки ладушки кто мой друг
кто подруга
кого целовать с кем спать
кому секрет на ночь рассказать
в последний раз оборачиваются
ты первый

 

**

девочки-близнецы ласкают в руках осколки стекла
смотрят туда весь день
ты знаешь что сквозь стекло можно увидеть солнце
можно ощупать собственную судьбу?
только не говори никому

мужчина тогда живой
в итоге умерший от рака легких
сорокалетний сосед прикуривает сигарету
вероятно одну из тех что убили его и никому не говорит
что думает о смерти под смех детей и других людей
глотает слова и они застывают в глотке

мальчики со двора кричат
Серега Серый выходи гулять
но мой брат их не слышит
он спит с учебником истории на лице
в длинных белых гольфах в спортивной форме
что ему снится никому не расскажет
отец подумает какой молодец целый день учился
а я накрою спящего одеялом

девочка 6 лет стою на краю крыши
подпольная детская операция
и намереваюсь прыгнуть вниз в проезжающую машину
переполненную подушками
я видела такое в детстве и никто не умер
все остались живы значит и со мной все будет хорошо

ведь все что я вижу вокруг это правда
единственно существующее кино
все живы все счастливы все довольны
девочки-близнецы улыбаются солнцу
дяденька-сосед довольно курит
и брата еще нет он еще не существует
только девочка 6-ти лет не говори никому

 

**

когда я перестала болеть я начала полнеть
друзья говорили это ты от счастья
моя восточная мать говорила ну ничего себе ты потолстела
я смотрела на себя в зеркало и думала
какие огромные ноги какой некрасивый живот какие ужасные руки
я переживала всякий раз примеряя старые вещи
я слышала как моя мама говорила надо за собой следить
толстые никому не нравятся
они никому не нужны
и я в это верила и моя восточная мать в это верила
и мой отец в это верил

когда меня побрили налысо я смотрела на себя в зеркало и думала
какая же я некрасивая огромный нос гигантские губы
бритая голова
вот так и помру некрасивой
мама предложила купить платок
не надо показывать людям все свои шрамы на голове
зачем всем знать что ты болеешь
и я это верила и моя восточная мать в это верила
и мой отец в это верил

я думала о любимой фразе матери Allah qorusun
qorusun seni qorusun
— да сохранит тебя бог как хранит деревья
цветы животных детей и любимых
как хранит землю и небо но всякий раз новыми и другими
всякий раз рождающимися снова
как женское тело как тело маленькое и большое
старое и молодое
как поле зарастающее и пустое
и только я одна я одна в это верила а больше никто не верил