Выпуск №11

Автор: Уильям Данбар

Перевел с шотландского: Шломо Крол

 
Плач о пиитах

Я, кой был радостен и здрав,
А стал печален, захворав,
Кой в лютой немощи, в беде:
Timor mortis conturbat me.

Цвет славы и услады жив
Лишь миг, и мир сей бренный лжив,
Плоть хила, Враг хитер во зле:
Timor mortis conturbat me.

Изменчив наш людской удел:
Кто рад был — смерти восхотел,
Плясавший радостно — в тоске.
Timor mortis conturbat me.

Всем состояньям — свой черед.
Как ветер ветви ивы вьет —
Всё вьется в вечной суете.
Timor mortis conturbat me.

Смерть — сей удел един всем стратам:
Принцам, правителям, прелатам,
И богачам, и бедноте.
Timor mortis conturbat me.

Шлет рыцаря на брань, и не
Оружен тот пред ней, в броне.
Всех побеждает на земле.
Timor mortis conturbat me.

Сей злой тиран детей грудных
От матерей берет родных,
Младенцев с млеком на губе:
Timor mortis conturbat me.

Уносит воина с войны
И воеводу со стены,
И госпожу во всей красе.
Timor mortis conturbat me.

Пощады сильному за честь,
Ни клирику — за разум, несть.
Бежать ее — се труд вотще:
Timor mortis conturbat me.

Ни маг, ни логик, ни астролог,
Ни врач, ни ритор, ни теолог
Ее изгнать не в силах вне.
Timor mortis conturbat me.

Средь лучших лекарей земли,
Таких не сыщешь, чтоб смогли
Спасенье дать самим себе.
Timor mortis conturbat me.

Пииты, как и прочий люд,
Роль отыграв, во гроб сойдут,
Искусство не спасет зане —
Timor mortis conturbat me.

Вот, Смертию в конце концов
Был пожран Чосер, цвет певцов.
Монах из Бери, Говер — где?
Timor mortis conturbat me.

И добрый Хью из Эглинтона,
Херьот, и Эндрю из Уинтона,
Давно в могильной скрыты тьме:
Timor mortis conturbat me.

Сей скорпион свой яд изверг,
И умерли Аффлек и Клерк —
Поэзии вершины две.
Timor mortis conturbat me.

Холланд и Барбур в гроб сошли,
Сэр Мунго Локарт, что из Ли —
Увы! Их с нами нет уже!
Timor mortis conturbat me.

Транентский клирик не средь нас,
Что о Гавейне создал сказ,
И Гилберт Хэй лежит в земле:
Timor mortis conturbat me.

Слепого Гари смертный град
Сразил, и Сэнди Трэйл был взят,
И Патрик Джонстон в той стране:
Timor mortis conturbat me.

От книг отринут был Мерсьер,
А в них — речей любви пример:
Точны, возвышенны оне.
Timor mortis conturbat me.

И взят был Роул из Абердина,
И милый Роул из Корсторфина.
Всех лучше были двое те:
Timor mortis conturbat me.

Джон Рос — в ее объятьях он,
И мастер Роберт Генрисон
С ней говорил в Данфе́рмлине —
Timor mortis conturbat me.

И вот уже под сенью гроба
И Квентин Шоу, и милый Стобо —
Сих двух оплакивают все.
Timor mortis conturbat me.

И мастер Вальтер Кеннеди
Лежит у Смерти на груди.
Увы! Его так жалко мне!
Timor mortis conturbat me.

С тех пор, как все скончались братья,
Раскрыла Смерть свои объятья
И мне. Что ждет в грядущем дне?
Timor mortis conturbat me.

От смерти средства нет, увы!
Готовы к смерти будьте вы,
Чтоб вечно жить по смерти. Се —
Timor mortis conturbat me.

 
Сэр Джон Синклэр пустился в пляс…

Сэр Джон Синклэр пустился в пляс,
Ведь он из Франции сейчас,
Но танцевал он вкривь и вкось,
Одна нога с другою врозь.
Сказали: “В пляс иди смелей,
Стыд, рыцарь королевы, брось” —
Не сыщешь танца веселей.

Сказал тут мастер Роберт Шоу:
“Спляшу я очень хорошо!”
Но он ногой вихлял и шел
Шатаясь, как хромой осел,
Что ковыляет средь полей.
Ищи ль в горах, спустись ли в дол —
Не сыщешь танца веселей.

Тут вышел альмонарий — так
Он начал шаркать враскоряк,
Как будто вол среди травы,
Из бедер гром гремел. “Увы!”, —
Джон Бут воскликнул, дуралей,
“Фу-фу, обделалися вы!” —
Не сыщешь танца веселей.

Вошел пиита Данбар в зал
И всех резвее заплясал.
Он танцевал дирье-дантон,
Как будто страстью распалён,
Аж стер от этих кренделей
Он туфлю — Мусгрейв любит он.
Не сыщешь танца веселей.

Вот мистресс Мусгрейв, в пляс вскочив,
И прочих танцу научив,
Всем подала такой пример
Изящной стати и манер,
Что у французских королей
Быть возжелал я граф иль пэр.
Не сыщешь танца веселей.

Вот вышла дама Дундебор,
Бог знает, что за кислый взор.
И так была она бодра,
Так колыхала два бедра,
Что очень скоро меж филей
Пустила с грохотом ветра.
Не сыщешь танца веселей.

Уж час шестой, и это срок,
Как стал потягиваться Дог.
Рванулся королевы пёс,
И цепь порвал, и в пляс принёс.
А он мастифа тяжелей
И пахнет псиной, как барбос —
Не сыщешь танца веселей.

 
Мигрень

Всю ночь я мучался мигренью,
Не мог писать стихотворенье.
Терзала боль главу мою
Подобно острому копью,
И я почти утратил зренье.

Лишь нынче взял себя я в руки,
О сэр — обдумываю звуки.
Но, не сомкнувшу ночью глаз,
Мне думать нелегко сейчас —
Мрачат мне мысли мрак и муки.

Порой, с утра я встал с постели —
А дух мой спит на самом деле.
Ни сладость песни иль игры,
Ни пляс, ни дружба, ни пиры
Дух не пробудят, спящий в теле.