Выпуск №13

Автор: Vlad ПRЯхин

 

Высказывать какое-либо собственное мнение по религиозным вопросам — дело тонкое, а сейчас — особенно, прежде всего думаешь о том, как бы не оскорбить чьих-либо «чувств». Поэтому сразу стоит заметить, что разговор пойдет не о предмете веры или традициях поклонения, а о том, как все связанное с этим находит отражение в поэзии наших дней.

 

Стихов на религиозные темы или таких, где ставятся «вечные вопросы», так или иначе связанные с вопросами отношений человека с «высшим», «божественным», в современной России создается достаточно много. Хотя, возможно, несколько меньше, чем в 90-е годы прошлого века, когда после многих лет запрета на такие высказывания было восстановлено законное право говорить об этом открыто. Стихи такого рода постоянно встречаются в журналах, в электронных и бумажных изданиях, коллективных и авторских сборниках. Они очень разные, как по форме, так и по содержанию. Это и попытки диалога человека с Богом, это и молитвенное обращение к Нему, и рассуждения на темы смысла жизни, нравственности и веры, это и воспроизведение сложного спектра чувств, возникающих при посещении святых мест или иного соприкосновения с сакральным. Но все же есть нечто общее, что бросается в глаза при знакомстве с созданными за последние годы произведениями, поднимающими вопросы отношений между человеком и «высшими началами». Первое — это очевидное незнание большинством авторов, выражаясь языком советского периода, «первоисточников». То есть книг, которые лежат в основе учения той или иной конфессии. Речь идет, например, о Библии. Конечно, стихи на такие темы имеют полное право не быть конфессиональными, но большинство авторов таких произведений «в повседневной жизни» все же относят себя к приверженцам конкретной религии, чаще всего одной из «традиционных» или «основных». Причем у представителей «нетрадиционных» религий дело со знанием основополагающих источников обычно обстоит лучше (что и понятно, так как они в большинстве своем регулярно занимаются изучением основ соответствующего религиозного учения). Такое положение вещей имеет следствием другую, тоже хорошо заметную при прочтении особенность стихотворений на религиозные или «духовные» темы. Это попытка сотворить «бога» заново, известное с древнейших времен «боготворчество». В искреннем стремлении к познанию «истинного», «высшего», «доброго», «вечного» автор, не обращаясь к тем решениям, которые предлагают существующие религиозные учения (а, может быть, потерпев неудачу в попытке такого обращения), создает собственного «бога» художественными средствами своего произведения. И раскрывает читателю его черты в той или иной мере в зависимости от цели и формы поэтического высказывания. Этот «бог» карает или прощает, раздает или отнимает блага, предлагает вечную жизнь в раю, адские муки или возможность реинкарнации, действуя по законам и правилам, созданным автором. При этом, конечно, автор не создает заново полностью все — он заимствует как сами религиозные догматы, так и черты создаваемого им «бога» из разных существующих религий, иногда несовместимых, светских суждений о нравственности, учений философских и мистических школ. И, несомненно, из собственных представлений о добре и зле, вечном и мимолетном, опираясь на личный жизненный опыт. Иногда благодаря таланту и техническому мастерству автора создаваемый образ получается весьма убедительным. Но чаще мировоззренческий хаос, отсутствие четкой концепции, неопределенность позиции передаются и созданной картине.

 

Во всем этом не будет просматриваться что-то необычное, если принять во внимание те ограничения, которые накладывались на официально публикуемые в СССР произведения на протяжении многих десятилетий. Существующие в дореволюционной России в рамках исторически распространенных конфессий традиции высказываний о духовном были прерваны в их развитии. К сожалению, религиозная (особенно конфессиональная) поэзия в странах Запада, достигшая наивысших точек своего развития (в частности, в США) в конце 19-го века и в первой половине 20-го века, также не оказалась, по вполне понятным причинам, доступной читателям и пишущим стихи в России в свое время. А когда «железный занавес» пал, в этих странах уже сменился тренд, сменилось несколько поколений. И вопросы, поднимаемые в произведениях такого рода, перестали быть доминирующими для тех новых западных авторов, творчество которых оказало влияние на молодых поэтов в России.

Обращаясь к конкретике, хочется подтвердить сказанное следующим наблюдением. Неоднократно замечал, что четкость, внутренняя ясная формулировка убеждений автора, в том числе и религиозных, приводит к четкости, убедительности, выразительности поэтического высказывания. Исследование психологических аспектов данного явления могло бы оказаться интересным. Возможно, что иерархическая цепочка «Дух-душа-тело», устанавливаемая авраамическими религиями и декларирующая подчиненность разума (как части «души») желаниям «Духа», будучи многократно проповедуемой, оказывает скрытое воздействие на подсознание автора, формирует определенный творческий механизм. Для примера хочется обратиться к подборке стихотворений, опубликованной в ноябре 2020 г. на портале литературного клуба «Личный взгляд», составленной из произведений ряда авторов, принявших участие в конкурсе, проходящем в рамках организованного по инициативе Людмилы Вязмитиновой фестиваля «ПОЭЗИЯ СО ЗНАКОМ ПЛЮС – 2020» (см. http://www.uniqueview.ru/poesia/moj-razgovor-s-bogom/).

Подборка имеет название «Мой разговор с Богом». И, как было заявлено, «разговор» в самом широком смысле слова, не ограничивающийся молитвенным, хвалебным или каким-либо еще узконаправленным высказыванием. Из представленного на сайте сразу обращает на себя внимание выдержанное в рамках традиций авраамических религий стихотворение Надежды Антоновой, говоря о котором стоит сначала рассмотреть его первую часть:

 

Бог страшен
Но распахнутся врата его
И мы войдем, не ведая как врази его
С порванной смертной плевой
Отступать некуда, за спиной глаза его
Плоть его и кровь его кагорною пеленой
Наши грехи собьются в древесную пыль
Наш кровоток застынет скорбной коростой…

 

Сразу вспоминается Новый Завет, предупреждение «Страшно впасть в руки Бога живого!» (Евр.10:31). Возникает вопрос, можно ли считать такое высказывание «позитивным», которым оно совсем не обязано, вообще-то, быть, но сейчас предложено в рамках фестиваля, в названии которого обозначена направленность: «со знаком плюс». И ведь в предшествующем 30-м стихе 31-й главы упомянутого Послания к Евреям говорится не о радостях, а о том, что «Господь будет судить народ Свой». Однако, хотя речь идет о страшном, о суде, в целом стихотворение несет в себе огромный позитивный заряд. Потому что автор четко знает, что он хочет сказать: не слишком заметная сначала строка «Плоть его и кровь его кагорною пеленой…» напоминает нам о великом событии — об искуплении. Это подтверждает вторая часть стихотворения:

 

Мы остановимся где-то в божьей яремной
Гремя костями своей трупной злости
Но он как будто бы не заметит
Парада мертвых гниющих плевел
Пожалеет своих деревянных солдат
Доточит наши кривые поленца
Растолчет зерно, испечет хлеб, накормит воинов
И наступит утро

 

В стихотворении Екатерины Монастырской «Подземка» речь идет, как кажется сначала, не столько о Боге, сколько о земном пути, о страданиях, смерти, о том, что прах ушедших поколений лежит повсюду под ногами живущих здесь и сейчас.

 

…

Ты, куда б ни шёл, шагаешь кладбищем
по Москве большой —

в ней, поди, от Марьино до Ховрино
не по воле злой —
всё, как есть — везде костьми удобрено
мол, культурный слой —
…

 

Однако при внимательном прочтении впечатляет не столько эта картина, сколько просматривающаяся между строк внутренняя духовная цельность автора, способность из-под земли видеть небо, видеть вершины. А находясь, мысленно или физически, наверху, «в самом верхнем небе», чувствовать то, что находится глубоко под землей. Такое вИдение возникает, например, когда долго читаешь тексты Торы или Нового Завета. Или размышляешь о сущности Искупителя и Творца. Этому нельзя научиться, если оставаться всю жизнь в горизонтальном измерении, в плоскости повседневного бытия.

 

…
Витражи да мраморы, да стенопись –
Под московским дном
наши жизнь и смерть, любовь и ненависть
оптоволокном –

подключён к ней широкополосно – Сам –
гранью грань деля –
многослойным, чуть гудящим космосом –
под ногой земля.
…

 

Глубоко христианский взгляд на мир и происходящее в нем присущ почти всем стихам Татьяны Вольтской. Не является исключением и представленное на конкурс стихотворение. В нем на внешнем уровне речь идет о насилии, ставшем на земном шаре почти повсеместным. А на уровне внутреннем, глубинном присутствует заповеданная Спасителем любовь. Любовь и к ближнему, и к дальнему, и даже к «врагу».

 

Вот он — схватил кого-то, бежит обратно,
Бьет паренька дубинкой, впадая в раж.
Я говорю себе медленно: это брат мой.
Медленно. Брат мой. Сквозь зубы. Внятно.
Глядя на сытую харю и камуфляж.

 

Завершая обзор, хочется упомянуть короткое стихотворение Екатерины Казимировой. Стихотворение очень простое и по форме, и по сути сказанного, но ничуть не теряющее от этого. Потому что именно эта «простота» и является в данном случае достоинством. Цельный, четкий, не затуманенный посторонним взгляд автора порождает цельное, четкое, впечатляющее высказывание:

 

Я смотрю на икону. Задача проста.
Я смотрю на икону, чтоб видеть Христа.
Чтоб в рождественский сумрак, сквозь снежную тьму,
Он увидел мой взгляд, обращенный к нему.

Воет волк ли, к избушке ль следы замело,
От лампады, от взгляда ль в киоте светло?
Дети спят. Я спрошу — где наш дом?
И — глазами встречаюсь с Христом.

 

Подводя итоги, можно радоваться, что «разговор» с Богом на должном уровне возможен и в наши дни, что подтверждают, надеюсь, процитированные в заметке строки. Глядя на ситуацию в целом, однако, можно с некоторой печалью констатировать, что те высоты в «разговорах» с Богом, которых достигали лучшие поэты Серебряного века, пока остаются большей частью недостижимыми. Да и время для их достижения, похоже, не самое подходящее. Но есть стремление. И, конечно, остается еще немало замечательных русскоязычных поэтов, о которых стоило бы сказать в связи с затронутой темой, живущих как в России, так и далеко за ее пределами. Это может стать поводом для высказывания в будущем.

А маятник, как известно, имеет свойство раскачиваться. И за отклонением его в одну сторону рано или поздно наступает время отклониться в другую.

 

30.11.20.