Выпуск №16

Автор: Юлия Мусаковская

Перевел с украинского Станислав Бельский

 
* * *

берёшь ли ты этого мужчину
с его обострённым чувством справедливости,
с его растрескавшимся сном,
двойственной натурой:
одно лицо – оазис, а другое – песчаная буря;
с россыпью морщинок вокруг глаз, когда улыбается,
с головой, полной сложных чисел,
причинно-следственных связей,
деталей филигранной точности

берёшь ли ты этого мужчину,
с которым будешь больше молчать, чем говорить,
и это молчание будет ценней всех разговоров

берёшь ли ты этого мужчину,
чтобы врываться с ним в ночные забегаловки,
снимать кожицу с яблок и касаться тонкого винила в четыре руки;
чтобы обнимать его ногами, как ствол дерева,
расходиться, как масло под ножом,
вращаться вокруг своей оси, чтобы ему светить

обещаешь ли
вонзать и вытягивать иглы,
сдирать и накладывать пластырь,
сглаживать острые углы,
не переливать молока в кофе,
выдерживать нестерпимо долгие паузы,
когда поворачивается спиной;
целовать так жадно, будто захлёбываться водой в жару

…
берёшь ли ты эту женщину
с её расстроенными механизмами,
скрытыми шрамами,
коллекцией сердец в карманах платья,
охапкой незавершённых дел,
которых никогда не становится меньше;
с её дислексией, дырявой памятью, прикушенной губой,
с большой сумкой, в которой что угодно и много свободы

берёшь ли ты эту женщину,
чтобы не читать её стихов,
не читать ей нотаций,
сердиться на неё и прогонять её страхи,
упиваться несовершенствами, составляющими её совершенство,
оберегать ваш общий порядок дня

обещаешь ли
ходить на цыпочках, когда она воплощает замыслы,
приходить миротворцем в её горячие точки,
пускаться с ней во все тяжкие,
вступать в споры и философские диспуты,
никогда не прекращая прорастать друг в друга –
и в нанятой совковой квартире,
и в тесноте электрички,
и в мансарде над отцовским домом,
и в собственном жилье с большими окнами, белыми стенами,
и в больничной палате, заполненной отчаянием и надеждой,
и в гостиничной комнате, где вместо пола – море

пока ничто не разлучит вас

 
* * *

мужчина который стал для меня домом
хочет стать для меня свободой –
и не может

ему кажется что я
переигрываю
преувеличиваю
переиначиваю слова знакомых давно песен
расчленяю принципы каллиграфии
коверкаю молитвы
рублю с плеча
делаю из мухи слона
стреляю по воробьям из пушки

и вообще

как уместиться в нашем доме
столько всего огромного
столько существ и явлений
столько неправдоподобных персонажей
столько стихийных бедствий и глобальных проблем

дом наш – не резиновый
он этого точно не выдержит
взорвётся исчезнет из мира

есть только один выход:
он научится расти
постепенно будет расти расти
пока не охватит всё вокруг

пока сам не станет свободой

 
* * *

Мужчина, который обо мне заботится,
носит под мышкой подушку,
чтобы подкладывать
каждый раз,
когда мне вздумается упасть.
Поддержи меня – не говорю ему.
Гололёд. После каждого падения –
чуточку меньше страха.

 
* * *

Есть такая профессия – выживать.

Человек с утра просыпается,
плещет себе водой в лицо.
И, проведя помазком по подбородку,
бреется опасной бритвой –
правит её о ремень.

Уверенными, чёткими движениями,
будто косит траву –
хотя не косил её никогда.

Может, даже подстригает усы.

Включает радио,
делает утреннюю гимнастику.

Потом одевается.
Может, даже размышляет,
какую надеть рубашку –
эту коричневую или же в клетку.
Может, даже берёт галстук.

Тщательно завязывает
шнурки на ботинках.

Выходит из дома,
не грохнув дверями –
добропорядочный сосед,
законопослушный
гражданин.

Из квартиры на первом этаже,
в хорошем районе –
бывшие хозяева внезапно исчезли.

Идёт – и всё у него по распорядку:

в час дня – отбивает лёгкие студенту,
в два – ломает хребет девушке с плакатом,
в три – топит в выгребной яме ребёнка,

в шесть – возвращается ужинать домой.