Выпуск №12

Автор: Юля Тимофеева

Перевела с беларусского: Ия Кива

 
1986

Мы не смогли забрать вас с собой,
        безногие наши дома.
Не смогли взвалить вас на спины
и вынести на себе,
        свежевспаханные огороды.
Кладбища, мы не сумели выкопать
с корнем
        ваши кресты
и пересадить их
        в чистую землю.

Яблоневые сады,
сомкнув бело-розовые веки,
вы умолкли,
        предчувствуя,
                что мы не вернёмся.
И когда, опылённые цезием,

румянцем залились ваши завязи,
лишь одичавшие и отощавшие кошки
        по звёздам
                вернулись назад,
но яблок ваших
        они всё равно не ели.

Яблоки опадали и гнили, кресты
ссыхались
        без наших слёз,
огороды захлёбывались сорняками
и замирали.

А наши дома старели,
дома теряли
                      от горя
                                    рассудок и память.
Чужие люди вырвали
        с гвоздями
                дедовы половицы,
сняли со стен пыльные ковры с павлинами,
украли и вынесли все наши         больные вещи,
больные вещи,
                      которых никто не мог вылечить,
вещи, которые сами молчали
                                    о своей болезни.
Вещи, без которых наши дома
сморщились и почернели.

…и когда спустя много лет
мы приехали в гости,
лишь
        кладбищенские кресты
помахали нам вышитой ветошью
старых рушников.

Ни дома,
        ни огороды,
                ни яблони
нас не узнали.

И как ни упрашивали
наши добрые предки
со своих свежеубранных могил,
ни дома,
ни огороды,
ни яблони
нам ничего не простили.

 
ГОРА

Я стою у горы
и прошу забрать меня назад.

А гора молчит,
а она не признаётся,
что мы когда-то были знакомы
и что это она выпустила
меня на свет.

У горы темно, холодно, мокро.
Сквозь туман я кричу что есть силы,
но крики бумерангом эха
прилетают назад,
и, переведя дыхание,
я кричу вновь.

А гора глуха,
а гора слепа,
и даже когда с кулаками
бросаюсь на её острые камни
и вою от тоски и боли,
ни один из её уступов
не шелохнётся,
не вздрогнет,
не сжалится.
Гора по-прежнему
для меня закрыта.

Но мне некуда идти,
Больше нечего искать,
Не к кому больше приникнуть.
За спиной — враждебная тьма.

И когда, обессиленная,
окровавленная,
в слезах и отчаянии,
я падаю, обхватывая
её необъятную шею,
и засыпаю,
гора открывает глаза,
лениво зевает во весь рот
и выполняет мою просьбу.

 
ЧИТАЯ ЦЕЛАНА

Читая Целана,
я нюхаю космос.

Космос пахнет холодной
и тёмной землёй.

В стихах у Целана
человек связан с землёй,
человек связана с землёй
(связаны сверху узлом созвездий).

Связаны,
но не как сеятель, не как пахарь,
а как та или тот, кого впервые
вылепили из этой земли,
замесив сильной рукой
густую закваску в широкой
и шершавой внутри
кадке мироздания.

Космос пахнет
сырым и свежим тестом
земли.

 
АЛЬГЕРДУ Б.

Между нами слово.
Я держу во рту его начало,
а ты — его конец.
Слово — это воздушная рыба.
Мы зубами вцепились в неё
и отпускать не хотим.

Слово лёгкое
и делает лёгкими нас.
Ветер вздымает рыбину слова
и несёт, как по течению,
в чужие фразы,
в чужие тексты.
Слово вертит хвостом
у тебя во рту,
всматривается не моргая
скользкими глазками в моё горло
и поддаётся порывам.

Наши тела не оторвать от слова,
не разжимая губ,
не расцепляя челюстей,
не видя языка друг друга,
мы пытаемся говорить между собой,
а между нами рыбина,
которую мы не можем выпустить,
слово, которое мы боимся выговорить,
образ, который мы не хотим
полностью осознать.

Но если мы отпустим
рыбину на свободу, выживет ли она
и поймём ли друг друга мы?

 
ЗИМОЙ

Путь на работу — открытый космос.
Голова — в скафандре из мыслей.
Я — первая женщина-космонавт
                на улице Воронянского.

 
ЗЕМЛЯ КОРОЛЕВЫ МОД

мы с тобой были владычицами
(политической карты) мира

на сизых обоях
мир выглядел
пятнистым и выпуклым
как огромный коровий живот
растянутый оберегом
над детской кроваткой

вот лиловая Франция
вот жёлтый Китай
вот розовый заяц Австралии
вот ушастая наша Родина
вот повсюду рассыпанные
щебень и пыль островов

мы ладонями гладили
разноцветный живот мира
от Мексики до Филиппин
мы обхватывали его потными руками
по слогам мы читали
его бессмысленные волшебные имена
мы перечисляли
мы переливали изо рта в рот
все его моря

и когда кружилась голова
от его непостижимости
его необъятности
мы падали на подушки
и, ошарашенные, накрывались с головой
одеялом смеха

перед сном
я разглядывала
белую Антарктиду
Море Беллинсгаузена
Земляю Уилкса
Землю Королевы Мод

женщина /совсем одна/
на холодном бескрайнем материке
модная снежная
королева
среди неутихающих бурь
белых медведей
и вечной мерзлоты

Мод Шарлотта Мария Виктория
получила образование
вместе с сёстрами обладала
музыкальным слухом и способностями
к языкам феноменальной талией
в 46 сантиметров и стала
первой королевой независимой Норвегии

как все я хотела
стать королевой
совершить
        кругосветное путешествие
и дать имя далёкой земле
или хотя бы крохотному острову

Я никогда не интересовалась,
а чего хотела ты, сестра?